Книга странствий

– Почему Тобиас не может встретить курьера? Он всегда делает это вместо тебя.

– Речь о броши.

– Да что в ней такого особенного?! Ты гоняешься за ней, будто одержимый, вот уже несколько столетий.

– Она из Эреша, и тебе это известно. Предметы из того мира хотя бы ненадолго восстанавливают мои силы. Думаешь, мне не надоело так жить? Боги, Лилит, сколько мы можем спорить об одном и том же?! Это и для людей-то наказание, а для тех, кто наделен вечностью, и вовсе персональный вид пыток!

– Мы будем говорить об этом до тех пор, пока ты не объяснишь, почему я должна менять свои планы из-за какой-то дурацкой броши!

– Лилит, ты вольна поступать так, как считаешь нужным. Я тебя не удерживаю. В этом вся прелесть наших отношений.

Лилит хотелось вырвать из его рук газету и разорвать ее в клочья. Ей до боли надоело притворяться, что ее все устраивает. Она хотела, чтобы он ее удерживал. Хотела, чтобы хоть раз дал почувствовать, что она нужна ему. Понять, что она не просто та, кто волею случая делит с ним вечность, а та, в ком он нуждается, та, без кого эта вечность ему не нужна. Лилит любила Алазара. Он позволял себя любить. Так было заведено. Но в такие моменты, как этот, девушка особенно ясно осознавала свое незавидное положение.

Она едва не заплакала от обиды, но сдержалась, сделала глубокий вдох и, скрестив руки на груди, сказала:

– Разумеется, я вольна делать что захочу. И сейчас мое желание – уехать с тобой, Алазар. А ты мало того что рушишь все наши планы, так еще и не желаешь снизойти до нормальных объяснений, – припечатала она. – Мне кажется, я их заслужила, – добавила девушка уже совсем другим тоном.

Алазар вздохнул, провел рукой по волосам и отложил газету в сторону.

– Это не совсем простая брошь, Лилит. С ней связана одна темная история.

Лилит ужасно хотелось съязвить, что со всеми лотами в его коллекции непременно связана какая-нибудь история, а то и не одна, но вместо этого она тихо опустилась в кресло и приготовилась слушать.

– Ты давно просила меня рассказать о семье, о том, что произошло между нами. О моем прошлом. Полагаю, время пришло.

Лилит хранила молчание, боясь неловким взглядом или жестом спугнуть такую невиданную удачу. Алазар редко бывал откровенен, а сейчас, казалось, готов был поделиться с ней чем-то очень личным. Возможно, она ошибалась и он все-таки любит ее? Просто по-своему.

«Не ври себе. Он не умеет любить», – тут же отрезвил ее внутренний голос.

– Как ты знаешь, в древние времена все народы Эреша жили в мире: туаты, ведьмы, люди, дети Луны и дэйви. Наш народ был самым малочисленным – у дэйви редко появляются дети. То, что у отца с матерью родились двое сыновей, назвали не иначе как благословением Богини. Зна́ком сильной королевской власти. Чем старше я становился, тем больше понимал, что не похож на брата, отца и других дэйви. Они полагались исключительно на свое могущество, были жесткими, иногда даже жестокими. Я же в те давние годы был насквозь пропитан идеями гуманизма. – Алазар горько хмыкнул. Лилит с трудом сдержала свой порыв обнять его. Сейчас он казался таким уязвимым, таким человечным…

– Нет, я, разумеется, обучался техникам боя наравне с братом и даже нередко его побеждал, испытывал силу духа и тренировал выносливость, изучал магию. Учился плести интриги, даже служил в тайной гильдии по воле отца. Я все это делал и был в этом хорош, но душа моя принадлежала книгам, магии, искусству. Отец нередко выказывал недовольство по поводу моего пристрастия к чтению, говорил, что это сделает меня мягкотелым, но я отмахивался… До тех пор, пока я справлялся, отец терпел.

Лилит сидела в кресле мраморным изваянием. Сердце ее стучало глухо. Алазар едва ли не впервые делился с ней своим прошлым. Он доверял ей, потому этот момент был бесценен.

– Дэйви чувствуют магию иначе, чем другие народы. Фактически мы и есть магия. Мы сотканы из нее, а наша стихия, дух, помогает управлять ею. Потому смерть не властна над сильнейшими из нас. И вот однажды мы ощутили, что магия слабеет. Капля за каплей она будто утекает из Эреша. Мы обсуждали это явление, много спорили и в результате пришли к выводу, что всему виной резко возросшая численность населения. Не дэйви. Людей. Вас было намного больше, чем туатов, ведьм или детей Луны. Вы использовали магию повсеместно, расходовали ее так, будто ресурс вечен. Но это было ошибкой. Эреш нуждался в защите.

– Но мне никогда не рассказывали ничего подобного! Ни в одной из книг я даже упоминания о возможном исчезновении магии не встречала…

– И будь уверена, что никогда не встретишь. Совет и Хранители тщательно скрывают это. Скрывают, потому что не знают, что делать. Полагают, что раз они не чувствуют колебаний, то их не существует. Отрицают проблему. Глупо. Эгоистично. Опасно. – Алазар даже прикрыл глаза на несколько секунд, чтобы унять рвущийся наружу гнев.

– Но разве этим можно управлять? Разве процесс обратим?