Книга судьбы

Да, Сиамак придал моей жизни новые краски, новый аромат. Теперь я почти не чувствовала отсутствие мужа. День был занят – нужно было кормить сына, купать, петь ему. И он догадливо следил за тем, чтобы я ни на минутку от него не отвлекалась. Маленький проказник поглощал всю мою любовь, все внимание. Я совсем забросила школу, уроки, забыла про экзамены. Зато нас обоих очень увлекла неисчерпаемая игрушка – телевизор, купленный отцом Хамида в подарок лично Сиамаку.

Под конец лета мы отправились в путешествие вместе с родителями Хамида. Как приятно провести вместе целую неделю! В присутствии матери Хамид был безоружен – то-то он выдумывал тысячи отговорок, но ничего не помогло, пришлось ему ехать. Я впервые попала на берег Каспийского моря, волновалась, как малое дитя. Эта красота, буйство растительности и рокочущие морские волны – я была ошеломлена, покорена. Я могла часами сидеть на берегу, впитывая в себя эту красоту. И Сиамаку тоже понравилось находиться среди родственников, понравилось это место. Он все время забирался на руки к Хамиду, меня замечал, только если проголодается или устанет. Своими маленькими ручками он крепко сжимал руку отца, а бабушка с дедушкой были вне себя от счастья, когда видели их вот так вместе. Однажды мать Хамида с восторгом шепнула мне:

– Вот видишь! Теперь уже Хамид не отлепится от этого малыша и не будет уходить по своим делам. Роди ему поскорее второго! Благодарение Аллаху!

Хамид купил соломенную шляпу и старался укрыть ею белокожего Сиамака от солнца, но я сделалась цвета меди. Однажды я заметила, как Хамид перешептывается с матерью, оборачиваясь при этом и поглядывая на меня. Я съежилась. Чадру и даже платок я давно уже не носила, но по-прежнему одевалась очень тщательно. В тот день на мне было платье с коротким рукавом, довольно тонкое, с открытым вырезом. По сравнению с купальниками, в которые были одеты большинство женщин на пляже, это было еще очень скромно, однако мне и такое платье казалось чересчур откровенным. И я подумала: “Они меня осуждают, и по заслугам. Я забыла о скромности”. Позже, когда Хамид подошел ко мне, я с тревогой его спросила:

– О чем тебе говорила твоя матушка?

– Ни о чем!

– Как это ни о чем? Она говорила обо мне! Что я такое сделала, чем ее огорчила?

– Перестань! Вот уж задурили тебе голову сказками о свекровях и невестках! Вовсе она ничем не расстроена. Почему тебе всюду видится дурное?

– Так скажи мне, о чем она говорила.

– Ни о чем. Просто сказала: “Твоей жене загар идет: она стала намного красивее”.

– Правда? И что ты ей ответил?

– Я? Что я должен был ответить?

– В смысле: что ты сам об этом думаешь?

Он оценивающим взглядом смерил меня с ног до головы и ответил небрежно:

– Она права. Ты очень красива и с каждым днем становишься все красивее.

Я почувствовала необычную радость глубоко в сердце и невольно улыбнулась. Так приятно было услышать от мужа комплимент. Впервые он откровенно выразил мне свое восхищение. Скромности ради я сказала:

– Нет! Это всего лишь загар! А обычно я слишком бледная. Помнишь, в прошлом году ты говорил мне, что я похожа на больную?

– Нет, не на больную: ты была похожа на ребенка. А теперь стала старше, набрала немного веса, и солнце придало твоей коже более красивый цвет. Глаза стали светлее и ярче. Словом, ты превращаешься в женщину, взрослую и красивую…

То была едва ли не лучшая неделя моей жизни. Воспоминания об этих теплых, солнечных днях должны были скрасить предстоявшие мне темные холодные ночи.

Мой Сиамак был умным, игривым, беспокойным и – по крайней мере в моих глазах – очень красивым ребенком. Хамид посмеивался:

– Есть иностранная пословица: “На всем свете только одно красивое дитя – для каждой матери свое”.

Сиамак рано пошел и рано заговорил, ухитряясь исковерканными словами выразить все, что ему требовалось. С уверенностью могу сказать: с того дня, как он сделал первый шаг, он никогда больше не сидел спокойно. Чего бы ему ни захотелось, он сперва пытался это выпросить, а если не получалось, принимался орать и рыдать, пока не добьется своего. Вопреки надеждам моей свекрови даже любовь этого малыша и забота о нем не привязали Хамида к дому и семье.

Прошел год, и я вновь подумала, не вернуться ли мне в школу, но воспитание сына оставляло мне чересчур мало досуга. Экзамены за предпоследний школьный год я исхитрилась сдать, лишь когда мальчику исполнилось два года. Оставался только один класс до осуществления моей мечты – аттестата о полном среднем образовании. Но через несколько месяцев я с тревогой обнаружила, что опять беременна. Я понимала, что эта новость не обрадует Хамида, но такого гнева, такой ярости никак не ожидала. Почему я не принимала как следует противозачаточные таблетки, возмущался он. И сколько я ни пыталась объяснить, что таблетки не годятся, мне от них становится плохо, он лишь пуще расходился.