Книга судьбы

– Вот именно. Беда в том, что мы с детьми мыслим по-разному: мы остались иранцами и некоторые вещи кажутся нам неприемлемыми, но дети выросли на Западе и не понимают нас. Видишь ли, эти двое настаивают на долгой помолвке.

– И что ж тут такого, Парванэ? Если год подождут со свадьбой, что случится? Даже в Иране это теперь вполне в обычае. Пусть получше узнают друг друга, пусть скопят денег, прежде чем вступить в брак – да и, возможно, они считают нужным предоставить друг другу время на окончательное решение.

– Как же ты наивна! – воскликнула она. – Ты хоть понимаешь, что это значит? Для них долгая помолвка – все равно что неофициальная свадьба. Как многие нынешние молодые люди, они хотят попросту жить вместе. А свадьбу они “отложат” не на год, а лет на пять, и потом только подумают, хотят ли всегда быть вместе. И если да, тут-то и зарегистрируют брак, а в противном случае расстанутся и все. А если за это время появится ребенок, это, по их мнению, тоже ничего: расстанутся, решат, кому воспитывать!

Я сама почувствовала, как глаза у меня вытаращились от изумления:

– Нет! – возмутилась я. – Не может быть, чтобы они такое подразумевали под долгой помолвкой.

– Увы, моя дорогая, именно это. Не проходит дня, чтобы Лайла и Хосров не заспорили об этом. Но тут Хосров никогда не уступит. И вряд ли ты можешь от него требовать…

– Нет, конечно! – в ужасе ответила я. – Как они смеют? Знали бы об этом Махмуд и все прочие! Теперь-то я понимаю, почему Хосров-хан встретил меня так неприветливо! Бедняга! Но Сиамак – вот уж удивил! Неужто он совсем забыл свои корни, совсем онемечился? В Иране разговор между юношей и девушкой до сих пор может стать причиной кровопролития, а этот господин желает жить с дочерью почтенного человека пять лет и не жениться? Подумать только!

В ту ночь мы сидели и говорили до утра. Сиамак и Лайла твердили о том, как важно узнать друг друга прежде, чем вступать в брак, и как мало значит какой-то кусок бумаги, а мы, родители, говорили, как важна семья, почему нужен официальный брак, как дороги узы родства и ценно взаимное уважение. Наконец мы пришли к компромиссу: ради нас дети пройдут через “нелепый и ненужный” обряд бракосочетания, а если когда-нибудь сочтут, что больше друг другу не подходят, тогда пусть аннулируют этот кусок бумаги и получат развод. Мы также решили, что свадьба состоится, пока я в Германии, как только они обустроят дом и будут готовы начать совместную жизнь.

– Премного вам благодарен! – сказал Хосров. – Вы себе не представляете, какой груз вы сняли с моих плеч.

– Воистину странный мир! – повторила я. – Ко многому я тут никак не могу привыкнуть.

Итак, эта прекрасная, счастливая поездка увенчалась для меня свадьбой Лайлы и Сиамака. Я была счастлива обрести такую невестку – умную, добрую, красивую, и к тому же дочку Парванэ. Мне было так хорошо, что не хотелось возвращаться домой. Прекрасные воспоминания о тех днях останутся со мной навсегда. И лучшие сувениры из Германии – фотографии, украсившие все стены, полки и столы в моем тегеранском доме.

Счастливые годы бегут быстро. Глазом не успела моргнуть – а Ширин уже заканчивает школу, Масуд – университет. Он с головой ушел в написание диплома, увеличилась и нагрузка на работе. Но молчаливым он сделался не поэтому – я чувствовала, что он хочет о чем-то со мной поговорить и все не решается. Это меня удивляло: мы всегда были откровенны и хорошо понимали друг друга. Тем не менее я не стала его подгонять, пусть сам выберет время. И наконец однажды вечером, когда Ширин ушла на день рождения к подружке, Масуд подсел ко мне и спросил:

– Мама, ты бы очень огорчилась, если бы я решил оставить тебя и Ширин и поселиться отдельно?

Сердце мое упало. Что же случилось, отчего ему вздумалось нас покинуть?

Стараясь сохранять спокойствие, я сказала:

– Все дети рано или поздно уходят из родительского дома – тут важна причина.

– Например, брак.

– Брак? Ты решил жениться? – изумилась я. – О, дорогой мой, это же замечательно! Я только об этом и мечтаю.

И я действительно давно уже думала об этом, я годами мечтала, чтобы он женился на Фирузе. Они с малолетства дружили, они всегда друг другу нравились.

– Слава Аллаху! – откликнулся Масуд. – Я боялся, ты будешь против.

– Отчего же мне быть против? Поздравляю тебя! А теперь говори: когда назначим свадебную церемонию?

– Не так быстро, мама! Сперва надо попросить ее руки – и чтобы она не отказала.

– Глупости! – воскликнула я. – Разумеется, она согласится. Кто для нее лучше, чем ты? Ее родители знают и любят тебя с младенчества. Они даже порой намекали, что пора бы тебе объясниться. А уж сама Фирузе, бедняжка! Она-то никогда не умела скрыть от меня свой секрет! Все читается в ее глазах! Какая прекрасная девушка! Она будет самой красивой невестой на свете.

Масуд уставился на меня во все глаза:

– Фирузе? О чем ты говоришь? Она мне как сестра, как Ширин.