Книга судьи

Солнце взошло довольно давно, но тучи на небе были до того плотные и тяжелые, до того низко висели над землей, до того отливали в черноту их набухшие животы, что в городе было сумрачно, как вечером. А уж в Лишкином переулке и подавно. Девочка беспокойно заерзала. Торг, хоть и вялый, близился к концу, а в сумке осела только половина баранки, да рыбья голова. Впрочем, дела сегодня не шли не только у нее. Рядом тяжело вздыхала скрюченная старушка, что не так давно тоже пристроилась тут промышлять. Староста, доглядывающий за побирушками, сначала хотел ее гнать в другое место, но как- то она его уломала. Вот и сидели они у серой заплеванной стены, одинаково зябко поводя плечами, да с одинаковой надеждой протягивая вперед свои сумки, каждому проходящему мимо. Внезапно в общем уличном шуме, чуткое ухо Лишки уловило какие- то посторонние звуки. Она встрепенулась и закрутила головой. Нищенка рядом тоже вся вдруг подобралась. Отложила сумку в сторону, напрягла спину, скинула покрывающий голову верхний платок. В дальнем конце площади, почти напротив того места, где работала Лишка, появилась телега, груженая шкурами. Рядом с телегой, придерживая лошадь за уздцы, шел крупный бородатый мужчина, а позади маячила фигура в плаще с капюшоном и такой знакомой дудочкой. Лишка вскочила, задела прислоненную к стене клюку старухи, палка с громким хлюпаньем упала в чернеющую посреди переулка лужу.

— Стой, — закричала девочка, — Ловите его, люди добрые! Того в капюшоне! Он детей сманивает!

Она заработала локтями, пытаясь пробраться через толпу.

— Куда прешь, безбожная! — напустился на нее зеленщик, чью лавку она чуть не перевернула.

— Ловите, того в плаще с дудкой! Вон, за телегой идет!

— Дурная что ли? Нет там никого…

Лишка с удивлением взглянула на торговца и снова бросилась сквозь рыночную толчею. Капюшон меж тем уже достиг конца площади и поворачивал на улицу, ведущую прочь из города. Около последней палатки, он, не прекращая играть повернулся. Снова, как тогда на реке Лишка увидела серовато-белое абсолютно гладкое лицо-маску, и отпрянула в невольном отвращении. Когда же она пришла в себя и протолкалась таки к выходу, улица была уже пуста. Только несколько малышей стояли, замерев, у ворот добротного дома, да кричала ворона под стрехой, выходящего на улицу амбара. Лишка ринулась вперед. Неожиданно какая-то сильная рука схватила ее за запястье. Девочка покачнулась и чуть не упала.

— Куда ты? — раздался голос.

Лишка повернулась. Позади стояла ее соседка, старуха-нищенка. Впрочем, сейчас она не выглядела дряхлой. Грязноватая, в плохой одежде, худая, даже изможденная, но не старая женщина. Лишка высвободила свою руку.

— Зачем вы меня остановили? Ведь вы тоже видели того в капюшоне. Он детей сманивает! Его надо догнать.

— Зачем?

— Как, зачем? — растерялась девочка.

— Я спрашиваю, зачем его догонять. Что ты дальше собираешься делать?

— Ну, задержу как-нибудь. Людям на него укажу. Вместе справимся…

— Люди его не видят, я думаю, ты это уже поняла. Пошли со мной. Поговорим. Его уже все равно не найти.

Она снова потянула девочку за руку, и теперь та послушно пошла за ней, вдоль неожиданно открывшегося в стене переулка. Сделав несколько поворотов, проход уперся в обитую медью дверь в глухой бревенчатой стене. Лишкина спутница что-то тихо пробормотала, затем толкнула створку, и кивнула головой, приглашая девочку войти. Из-за двери потянуло теплом и медом. Лишка немного поколебалась, но все же переступила порог. Она попала в странное помещение: без окон, с уходящими куда-то в неимоверную высь стенами, расписанными цветами и листьями, с неверно мигающим рассеянным светом, который шел, казалось, со всех сторон. Посреди чуднОй комнаты стоял каменный стол, накрытый чистой холстиной, около него две лавки.

— Садись, — снова мотнула головой женщина, — снимай свой плащ и вешай на перекладину у стены. Здесь не бывает холодно.

Девочка стала стаскивать накидку.

— Что у тебя с рукой? — бросила хозяйка, возясь у стола.

— Усохла после мора. Мор у нас был в деревне, — буркнула Лишка, — И, кстати, после того, как этот… это у нас побывало.

— Понятно, и теперь ты решилась на что?

— Как что? Наказать, предупредить. Ведь тогда он детей увел. Я сама видела. Ночью играл на своей дудке и все наши малыши за ним в лес ушли.

— Сама видела, сама слышала, но не пошла, и в мор уцелела. На вот, выпей, поешь.

Женщина отошла от стола, и Лишка увидела, что стоит на столе миска с кашей, а рядом дымится в ковше травяной отвар. Девочка с радостью набросилась на еду.

— А почему вы просить ходите, если у вас все есть? — полюбопытствовала она, уписывая угощение.

— Хожу, значит надо. Ты, я вижу, большая до чужих дел охотница, — отрезала хозяйка, усаживаясь напротив. — Здесь и сейчас только я спрашивать буду. Давай, выкладывай. Кто ты, откуда. Как в город попала. А подробнее всего про мор и увод детей.

…