Книга тайн

Рябины в рощице у самого перекрестья дорог начинали расцветать. На высоком столбе перед рощей был закреплен щит с изображением Девы Марии — придорожная святыня для путников. Человек с палитрой в одной руке и кисточкой в другой стоял на лестнице, прислоненной к столбу. Человек явно не испытывал страха перед высотой. И, даже не видя его лица, я сразу же понял, что именно он мне и нужен. Мне хватило одного взгляда на Мадонну, которую он рисовал. Корона была смазана и превратилась в нимб, а вместо оленя он изобразил кроткую девочку, сидевшую на своих юбках. Но в остальном она была копией дамы с карт. Те же роскошные волосы, одна рука поднята и небрежно поправляет их, те же пухлые губы и кокетливые глаза, восторгающиеся собственным отражением в ручном зеркальце, которое в этой инкарнации стало лицом ее ребенка. Это была самая бесстыдная Дева Мария, каких мне доводилось видеть, — толстые ляжки, пышные груди, ноги под складками платья широко раздвинуты.

Я подошел к лестнице.

— Тебя зовут Драх?

Он посмотрел вниз. Солнце висело за его головой, словно нимб, и в этих ярких лучах я не мог разглядеть его лицо.

— Ты сделал эти карты? Колоду птиц, зверей, цветов и дикарей, которые чудесным образом могут удваиваться?

Я показал ему восьмерку. В лучах заходящего солнца бумага в моей руке отливала янтарным цветом. Причудливые очертания зверей просвечивали на рубашку карты.

Раздался мягкий смешок, который впоследствии я слышал так часто.

— Ну, я.

XXVII

Париж

Такси проехало мимо туристов, уже скопившихся у собора Парижской Богоматери. Потом пересекло реку по Пон-Нёф и свернуло в квартал узеньких проулков, петлявших вокруг собора Святого Северина неподалеку от Сорбонны. Машина остановилась, проехав приблизительно половину улочки, перед отелем, старинным зданием с маркизой над входом, рекламирующей какую-то марку пива. Когда Ник и Эмили вошли в здание, полосатый кот спрыгнул со столика портье и затрусил в сторону. Мгновение спустя из двери поблизости вышел пожилой человек. На вопрос Эмили он ответил кивком и ухмылкой, достал из ящика два ключа. Никакой регистрации не потребовалось.

Они поднялись на нужный этаж лифтом. Войдя в номер, Ник посмотрел на двойную кровать и попытался скрыть посетившие его мысли.

— Я просила с двумя кроватями, — извиняющимся тоном сказала Эмили. — Сейчас спущусь и попрошу поменять.

— Я могу спать и на полу.

В этот момент он готов был уснуть где угодно. Но только не сразу.

Он положил на пол сумку, подошел к столику у окна и вытащил жесткий конверт из кармана плаща. По молчаливому соглашению они не стали открывать конверт сразу — ждали, когда окажутся в номере отеля.

Словно пара неумелых любовников, они одновременно потянулись к конверту. И, соприкоснувшись руками, тут же отдернули их. Потом Ник взял конверт, засунул палец под клапан и вскрыл. Внутри его ждало что-то твердое и ровное. Он выдавил этот предмет из конверта на стол — вытянутая пластинка размером с почтовую открытку, в оберточной бумаге.

— Позвольте мне.

Теперь он уступил. Эмили подсунула ноготок под отрезок клейкой ленты и оторвала его. Они оба уставились на представший перед ними предмет.

После всего, что Нику довелось вынести, ничего, кроме чувства разочарования, он не испытал. Находка отнюдь не поразила его новизной. Четыре медведя и четыре льва, но только теперь не на мониторе, а напечатанные на жесткой, плотной бумаге. От возраста карта посерела, но отпечаток по-прежнему оставался четким.

Эмили натянула перчатки и взяла вещицу за края.

— На ней нет ни печати, ни эмблемы.

— А должны быть?

— Если она из библиотеки или крупной коллекции.

Она включила настольную лампу и поднесла карту к колпаку, так что та засветилась.

— Вокруг животных нет контуров. Это было напечатано с цельной медной доски, а не с более поздней, составной. И вот еще. — Она показала на середину карты. — Водяной знак. Корона. Такой же, как и на других ранних картах.

— А это? — Ник притронулся к скоплению темных пятен в правом нижнем углу. Часть из них была черная, часть красновато-коричневая. — Похоже на засохшую кровь.

— Может быть, плеснули вина во время игры? — Эмили положила карту назад в оберточную бумагу и почтительно укрыла ее, словно мертвое тело. Губы ее повлажнели от возбуждения. — Она подлинная, Ник. Первая из таких карт, найденная за последние сто лет.

Ник не ответил. Если ее волнение и вызвало у него какую-то реакцию, то главным образом раздражение. Ему вдруг захотелось разорвать эту карту на куски.

— Предполагается, что мы приехали, чтобы найти Джиллиан.

— Которая хотела, чтобы вы получили эту карту.

— И что я должен делать теперь? Поместить ее в музей с подписью: «Дар Джиллиан Локхарт. Жаль, что она исчезла»?

Ник понимал, что раздражен из-за усталости, но ничего не мог с собой поделать.

— Больше она ничего не оставила?

Вопрос Эмили остановил его, как пощечина. Ник взял конверт и встряхнул его. Внутри что-то звякнуло.

Он перевернул конверт. На стол вывалились пластмассовая пластинка размером с кредитку и маленький золотой микрочип.