Книга таинств Деливеренс Дейн

«Лучше бы вы приложили усилия, чтобы найти ее, — сказал тогда Чилтон. — В противном случае я поставлю под сомнение вашу преданность истории как науке и не смогу гарантировать получение вами стипендии в наступающем году».

У Конни все сжалось внутри при одном воспоминании. Она успокаивала себя, что он, видимо, таким способом — хотя и не самым гуманным — подхлестывал ее научный пыл. Грейс сердито выдохнула, и ее горячее дыхание пролетело по проводам и коснулось уха Конни.

— Он действительно хочет, чтобы я нашла книгу. Но сейчас я даже не подозреваю, что с ней сделала Пруденс Бартлетт, и поэтому он расстроился. Я просто была не готова.

Конни прошла в столовую с телефоном. Провод чуть-чуть не дотянулся до полки с посудой. На прошлой неделе Конни провела немало времени, отмывая слои грязи и пыли с каждого блюдечка, и теперь они поблескивали в темном углу комнаты. Конни взяла в руки кружку — британская, девятнадцатый век, с тонкой трещиной — и поставила ее на место.

— В чем-то он прав, — продолжила она. — Я не представляю, что делать дальше. Пруденс не оставила завещания и не упомянула о книге в дневнике. Если я не выясню, куда подевалась книга, мне придется отказываться от проекта.

— Гм… — проговорила Грейс с едва уловимым неодобрением в голосе. — А почему он так заинтересован?

— Все руководители заинтересованы в успехе своих студентов, — сказала Конни, осознавая, что фраза звучит неубедительно и формально.

— Должно быть, многое изменилось со времен моей учебы в колледже, — вздохнула Грейс. И когда Конни исправила «колледж» на «университет», добавила: — Конечно, дорогая, в университете. Это действительно так важно?

Конни резко втянула в себя воздух.

— Знаю-знаю, — поспешила заверить ее Грейс, прежде чем возмущение Конни успело оформиться в словах. Конни подавила вздох и решила сменить тему.

— Как готовишься к четвертому числу? — спросила она, теребя одно из засохших растений, все еще висящих в столовой.

Мама звонко рассмеялась.

— Никаких хот-догов и фейерверков, если ты об этом. Устроим распродажу домашней выпечки и ярмарку с аттракционами, чтобы собрать денег. Излишек пойдет на наш комитет по озону. Ну а я буду определять цвет ауры.

Конни ничего не сказала, но про себя задала вопрос: «Грейс, а какого цвета моя аура сейчас?»

— Знаешь, попробуй взглянуть на книгу с другой стороны, — сказала Грейс, заполняя образовавшуюся паузу.

— Как? — спросила Конни.

— Может быть, эта женщина — Пруденс — не воспринимала ее как таковую. Она могла по-другому ее называть. В конце концов, она жила через сто лет после своей бабушки. Иногда люди все видят иначе, чем их матери. — В голосе Грейс звучала улыбка. Конни невольно улыбнулась сама. — А как ты будешь праздновать? — спросила Грейс.

— На выходные приедет Лиз. Мы поужинаем и пойдем смотреть фейерверки с… с одним знакомым парнем. Будем сидеть на пляже и прятаться от звонков моего руководителя.

— Наконец-то появился молодой человек, — заметила Грейс. — А можно уже узнать его имя?

Она ждала ответа, а Конни просто улыбалась в трубку.

— Ладно. Звучит заманчиво, — бодро проговорила Грейс. — Но я должна бежать. — Она помедлила. — Кстати, Конни, — сказала она, тщательно подбирая слова, — я даже не знаю, что тебе сказать по поводу Чилтона.

— А что тут скажешь? Все руководители давят на своих студентов. В прошлом семестре я тоже кричала на Томаса. Это то же самое, — сказала Конни, пожимая плечами.

— Да? Ну ладно. Ступай осторожно, дорогая, вот и все.

Конни накрутила на палец телефонный шнур.

— Конечно, мама. Не волнуйся.

Когда она вешала трубку, ей показалось, что Грейс сказала: голубого.

Конни, переплетя ноги, сидела за бабушкиным чипендейловским столом и перелистывала выписки из дневника Пруденс. Она дочитала его до конца и не нашла ни одного упоминания о Деливеренс Дейн и ни единого намека на то, что могло произойти с книгой. Ее разочарование усиливалось. День за днем Пруденс работала в саду, готовила еду и принимала роды. Читать это было невообразимо скучно. И наверняка еще скучнее было жить такой жизнью. Конечно, нельзя сказать, что это уменьшило раздражение Конни. Пруденс в ее глазах так и осталась уравновешенной, практичной и даже суровой женщиной, соответствующей своему имени, которое означает «благоразумие».

Пока Конни работала, Арло лежал у входа, уткнувшись носом в щель под дверью. Его шерсть почти сливалась с досками пола из ипсвичской сосны. Вскоре он начал радостно подтявкивать, хвост задрожал, а уши поднялись. Конни перевернула еще одну страницу блокнота, незаметно для себя покусывая изнутри щеку.

— Привет тебе, о великий ученый! — послышался женский голос, и Конни вздрогнула, выведенная из задумчивости.

Обернувшись, она увидела Арло, неистово виляющего всей задней частью тела, на руках у Лиз Дауэрс.

— Лиз! — удивленно воскликнула Конни, вставая из-за стола. — Я даже не услышала машину! Привет!

— Сегодня выходной, — сразу принялась ворчать Лиз, обнимая Конни свободной рукой. — Ты не должна работать.