Книга теней. Роман-бумеранг

Для Петра Ставского это была первая ночь дома. Только сегодня выписали его из больницы, а уже завтра предстояло случиться такому… Петр знал, что именно произойдет, но в данный момент спал и даже при всем желании не мог бы рассказать о событиях завтрашнего дня. Однако тень его, бессмертная Тень Ученика, как и каждую ночь, дежурила у тени-равелина: два месяца почти ничего не снилось Петру. И вот Тень Ученого вышла на тень-площади.

- Магистр! - позвали ее.

- Господи, Петер… Петр! - метнулась к неподвижной тени Тень Ученого.

И долго-долго стояли в тусклом свете ночи две тени, наконец нашедшие друг друга, - стояли не двигаясь и ничего не говоря.

- Как ты нашел меня? - спросила наконец Тень Ученого.

- О Вас говорит вся Атлантида. А кроме того, сценарий… - Тень Ученика развела тенями-рук. Тени-рук дрожали.

- Да-да, сценарий… - вспомнила Тень Ученого. - Логика развития сюжета. А я все сокрушался, что мы не поговорили.

- Мы поговорили, Станислав Леопольдович. Мы обо всем поговорили с Вами. Я прочитал "Руководство…"

- Руководство… к чему? - поинтересовалась Тень Ученого.

- Руководство к… да нет, "Руководство по ориентации в Элизиуме". Есть такая книга.

- Действительно есть?

- Есть. И я думал, что написали ее Вы.

- Видит Бог…

- Теперь я знаю, что не Вы. Меня сбили две буквы - S.L. Правда, мне объяснили, что это означае "sans lieu", без места… то есть место-издания-неизвестно. Но я все равно думал, Вы. Место вашего пребывания тоже было неизвестно.

- Как же ты догадался о нем?

- Сначала через Эмму Ивановну, она рассказала все Эвридике, а та рассказала мне. Потом - дочитав до конца "Руководство…" Но еще раньше, до Эммы Ивановны, я… не знаю, как объяснить, но я уже начинал понимать, кто Вы, - все время возвращаясь к нашей встрече в Сивцевом Бражке, откуда Вы потом переехали к Эмме Ивановне, и к началу "Руководства…": я ведь нашел его через день после встречи с Вами. Однако как бы там ни было…

- Да-да, как бы там ни было, у нас мало времени выяснять подробности встречи. Странно, правда, что кто-то пишет подобные книги - ну да бог с ним! Я должен просить у тебя прощения, Петр.

- Господь с Вами, Станислав Леопольдович…

- Молчи, молчи, я очень виноват перед тобой. Нельзя поманить и бросить. Нельзя отдернуть уже протянутую руку. Прости меня. Я должен был на другой же день найти тебя. Ты ведь приходил?

- Да, магистр. На другой день и приходил, но это неважно…

- Важно!.. А я все раздумывал, посвящать ли тебя в наши елисейские дела: я ведь не понял тогда, что ты и есть Петер. Да и как понять через столько лет! Ты ведь очень изменился… Ну а потом - потом от меня уже мало что зависело: я, правда, тенью бродил за вами с Эвридикой. Но я видел, что вы счастливы. А счастливым живым нет дела до мертвых.

- Нет, магистр, я думал о Вас. Правда, я слишком поздно рассказал все Эвридике и теперь жалею, что так поздно: многое можно было бы изменить, узнай она… Но - дело прошлое. Дайте мне вашу мантию.

- Зачем?

- Магистр… я прошу Вас. Я останусь здесь вместо Вас… молчите! Когда завтра это обнаружится, суд состояться не сможет. А мне уж удастся на Земле удержать Вас около себя, когда тень мою отпустят туда; им нет смысла оставлять ее здесь.

- Это не выход. Тогда они рассредоточат тебя, а для меня это еще страшнее.

- Но Вы не знаете всего, магистр… Я знаю: Орфей, ученик музыки, возлюбивший музыку больше жизни и за это растерзанный, а останки его… мои останки разнесли по всему свету. Тень распалась на множество теней, уникальный случай. И дала жизнь множеству носителей: мне пришлось быть множеством и совершать одновременно по нескольку витальных циклов. Лавина витальных циклов - параллельных, последовательных, набегающих один на другой! Вот тебе: живи, живи!.. Пытка жизнью за нелюбовь к жизни. А ко времени Вашего витального цикла я существовал уже только в двух образах: Вашего ученика и ученика в труппе бродячих артистов. Но я снова продемонстрировал презрение к жизни - тем, что убил себя после Вашей смерти. И все началось снова!..

- Боже мой! - Тень Ученого всплеснула тенями-рук.

- Я пожертвовал собой ради смерти. А жертвовать собой можно только ради жизни. И я опять закрутился в водовороте витальных циклов.

- Теперь я понимаю, почему за двести лет мы ни разу не встретились в Элизиуме, - вздохнула Тень Ученого. - Ты совсем помалу бывал здесь.

- Конечно… Ведь ученик - это несостоявшаяся индивидуальность: чтобы изжить в себе ее, времени много не надо. Но теперь я устал и хочу в Элизиум. В этом витальном цикле, когда мне удалось наконец собрать все тени в одну, - так, кажется, возник Петр Ставский? - я тоже пытался совершить самоубийство. Оно не удалось. Я прыгнул с балкона третьего этажа… И всего-навсего сломал ногу. Думаю, что пытка бессмертием закончена, и я могу наконец побыть просто тенью. Дайте мне Вашу мантию, иначе меня не впустят в тень-равелина. А там, на Земле… пусть Петр Ставский поспит суток трое!

- Погоди, Петр. Это ведь будет все равно что самоубийство. Скажи лучше, как ты попал на Атлантиду - в ту ночь, когда я выступал с речью?