Книга цены (СИ)

- Ты не понимаешь, Вальрик. Невозможно понять, пока сам таким не станешь, пока в первый раз с головой не накроет. Холод адский, кажется еще немного и конец, не больно, но жутко. Жажда ни на что непохожа, она - бездна, в которую ты проваливаешься, ежеминутно, ежесекундно, все глубже вниз, а рядом никого, кто бы протянул руку и вытащил. Это - замершая смерть, живешь и не-живешь одновременно. Не понимаешь? Я тоже не понимал, зато теперь, - когти оставили длинные царапины на полировке стола. - Падаешь, падаешь, а дна, чтобы разбиться и, наконец, умереть нет. Кровь замедляет падение, кровь вытаскивает из пропасти и несколько недель ты чувствуешь себя почти нормально, а потом снова вниз… бесконечная агония. Это только кажется, что можно противостоять, чем дольше сопротивление, тем холоднее… Сколько я выдержал? Недолго, очень недолго, и то благодаря Коннован.

Вальрик слушал молча, он не знал, как относиться к этой исповеди. Ему нужен был совет, а не рассказ.

- Знаешь, каково это, когда вместо людей, которых ты знаешь, которым ты обязан многим, например, жизнью, так вот, ты видишь не людей, а… пищу. Запахи различаешь остро, в малейших нюансах, звуки тоже… мышь пробежит, а ты слышишь. Ладно бы только мыши. Я всех вас слышал и постоянно, каждую чертову минуту убивал. Слава богу, только мысленно. И с каждым днем становилось все хуже. Например, разговариваю с кем-нибудь, а в голове одно вертится - убей, иначе сам сдохнешь. Еще день-два и окончательно с ума сошел бы.

- Но ведь не сошел.

- Честно говоря, не знаю. Иногда кажется, что да, все-таки сошел. Иногда… без нее плохо. Это не любовь, гораздо страшнее. Любовь предполагает свободу выбора, а тут выбора как раз и нет. Думаю о ней постоянно, как будто кусок души отрезали, хотя, конечно, еще вопрос, есть ли у меня душа.

- Тогда почему не уйдешь? Что тебе мешает? - Вальрик, наконец, решился задать вопрос, который мучил его уже давно. Почему так вышло, что сначала Рубеус и Карл сражались на поединке, причем сражались по-настоящему, и Рубеус переживал проигрыш, а теперь он живет в Саммуш-ун, словно поединка и вовсе не было. И Коннован тоже не было, про нее словно все забыли.

Нет, конечно, нельзя сказать, что Вальрик сам часто вспоминал о ней… вернее, раньше, когда в камере сидел, то вспоминал, а здесь, в Саммуш-ун, воспоминания были редкими, случайными и какими-то невнятными. Но одно дело он, и совсем другое Рубеус, который говорит, будто у него кусок души отрезали.

- Почему? - Вальрик повторил вопрос.

- Что мешает? - Рубеус как-то криво улыбнулся и, положив руку на стопку книг, ответил. - Вот это. И еще это, - поверх стопки легла черная кожаная папка.

- Не понимаешь? Я и сам пока не очень, но знаю, что разобравшись во всем этом спасу многие жизни, а…

Он еще что-то говорил, но Вальрик больше не слушал. Как-то это все глупо, жизни… разобраться… книги… папка… оправдания какие-то. Рубеус ведь сам учил, что тот, кто принял решение, не должен искать оправданий, тогда почему он сидит и рассказывает о каких-то заводах и людях, которые умирают на этих заводах из-за да-ори. Рубеус ведь и сам да-ори, так какое же ему дело до людей?

И будет ли Вальрику дело до людей, когда он и сам станет да-ори?

Решение принято, и оправдываться Вальрик не станет. Никогда и ни перед кем.

Рубеус

Вальрик вышел из библиотеки тихо прикрыв за собой дверь, взбудораженные внезапным сквозняком страницы книги зашелестели, а механическое перо скатилось на пол. Черт, ну какого лешего оно вечно падает?

Рубеус был раздражен, и все из-за этого глупого мальчишки, который так ничего и не понял. Да Вальрик даже не попытался понять. Он захотел стать да-ори и все. Точка. Решение он, видите ли, принял, а то, чем за это решение придется платить, думать не желает.

- Ты же живешь, - сказал он.

Живет, с этим сложно спорить, вот только к жизни этой Рубеус не стремился, ему-то как раз право выбора не предоставили.

А если бы предоставили? К чему гадать, что случилось, то случилось. Все. Точка. Выражение лица Вальрика говорит, что от идеи своей мальчишка не откажется. Значит, следует поговорить с Карлом, хотя тоже надежды мало, пока ни один из разговоров не заканчивался так, как хотелось Рубеусу. Но он хотя бы попытается остановить это безумие, в конце концов, Вальрик еще слишком молод и неопытен, чтобы в полной мере осознавать последствия своих поступков.

Малый зал оглушал пространством и роскошью, которую не скрадывал даже царящий здесь беспорядок. Помещение располагалось на самом нижнем уровне и относилось к разряду неиспользуемых, даже странно, что Карл назначил встречу именно здесь. Рубеус подошел к неработающему фонтану: под слоем пыли мрамор приобрел неприятный серый оттенок. Серые рыбы разевали немые рты, серые девушки держали в руках серые раковины, из которых вырывались серые струи каменной воды, и на все это сверху с откровенным недовольством взирал серый бородатый воин с трезубцем. Странное оружие, наверное, кто-то из варваров.