Книга тысячи и одной ночи. Том 5. Ночи 434-606.

И Булукия рассказал ему все, от начала до конца, до тех пор, щука он не пришёл к нему и не достиг того места, в котором он сидит теперь перед аль-Хидром, и затем он спросил: «О господин, какова длина пути отсюда до Египта?» – «Расстояние в девяносто пять лет», – ответил аль-Хидр. И, услышав эти слова, Булукия заплакал, а потом он припал к рукам аль-Хидра и стал их целовать и воскликнул: «Спаси меня из этого изгнания, награда тебе у Аллаха! Я приблизился к гибели, и у меня не осталось никакой хитрости!» – «Помолись Аллаху великому, чтобы он разрешил мне доставить тебя в Египет, прежде чем ты погибнешь», – сказал аль-Хидр. И Булукия стал плакать и умолять Аллаха великого, и Аллах принял его молитву и внушил аль-Хидру (мир с ним!), чтобы он доставил Булукию к его родным.

И сказал тогда аль-Хидр (мир с ним!): «Подними голову, Аллах принял твою молитву и внушил мне, чтобы я доставил тебя в Египет. Уцепись за меня и схватись за меня руками и зажмурь глаза». И Булукия уцепился за аль-Хидра (мир с ним!) и схватился за него руками и зажмурил глаза, и аль-Хидр (мир с ним!) сделал один шаг и потом сказал Булукии: «Открой глаза!» И Булукия открыл глаза и увидел, что он стоит у ворот своего дома. И затем он обернулся, чтоб проститься с аль-Хидром (мир с ним!), но не нашёл и следа его…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Пятьсот тридцать третья ночь

Когда же настала пятьсот тридцать третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Булукия, когда аль-Хидр (мир с ним!) доставил его к воротам его дома, открыл глаза и хотел проститься с ним, но не нашёл его. И он вошёл в свой дом, и когда его мать увидела его, она испустила громкий крик и упала от радости, и ей брызгали на лицо воду, пока она не очнулась, а очнувшись, она обняла своего сына и заплакала сильным плачем, а Булукия то плакал, то смеялся. И к нему пришли его родные и домочадцы и все его товарищи и стали его поздравлять с благополучием. И разнеслась по стране весть об этом, и стали приходить к нему подарки со всех концов, и забили барабаны, и засвистели флейты, и все радовались великой радостью. А после этого Булукия рассказал родным свою историю и поведал им обо всем, что с ним случилось, и о том, как аль-Хидр привёл его и доставил к воротам его дома, и все удивились этому и плакали до тех пор, пока им не надоело плакать».

И все это рассказала царица змей Хасибу Карим-аддину. И Хасиб Карим-ад-дин удивился этому и заплакал сильным плачем, а затем он сказал царице змей: «Я хочу отправиться в мою страну!» И царица змей ответила ему: «Я боюсь, о Хасиб, что, достигнув своей страны, ты нарушишь обет и не исполнишь клятву, которую ты мне дал, и пойдёшь в баню». И Хасиб поклялся ей другими верными клятвами, что всю жизнь не будет ходить в баню, и тогда царица змей приказала одной змее и сказала ей: «Выведи Хасиба Карим-ад-дина на лицо земли!» И змея взяла Хасиба и переходила с ним с места на место, пока не вывела его на лицо земли из под крышки заброшенного колодца, а затем он пошёл, и шёл, пока не дошёл до своего города.

И он отправился в свой дом (а было это в конце дня, когда пожелтело солнце) и постучал в ворота, и вышла его мать и открыла ворота и увидела своего сына, который стоял перед нею. И, увидев его, она вскрикнула от сильной радости и бросилась к нему и заплакала, и когда услышала её плач жена Хасиба, она вошла к ной и увидела своего мужа и приветствовала его и поцеловала ему руки. И они сильно обрадовались друг другу и вошли в дом, и когда они уселись и Хасиб посидел среди своих родных, он спросил о дровосеках, которые рубили с ним дрова и ушли и оставили его в колодце, и мать оказала ему: «Они пришли ко мне и сказали: „Твоего сына съел волк в долине“. Они сделались большими купцами и владеют именьями и лавками, мир стал для них просторен, и они каждый день приносят нам еду и питьё, и таково их обыкновение до сего времени». – «Завтра пойди к ним, – сказал Хасиб, – и скажи им: „Хасиб Карим-аддин вернулся из путешествия; приходите его встречать я приветствовать его“.

И когда наступило утро, его мать пошла по домам дровосеков и оказала им то, что поручил ей сказать её сын.

И, услышав её слова, дровосеки изменились в виде и сказали ей: «Слушаем и повинуемся!» И каждый из них дал ей шёлковую одежду, вышитую золотом, и они сказали ей: «Отдай их твоему сыну, пусть он их наденет, и скажи ему: „Они завтра к тебе придут“. И мать Хасиба сказала им: „Слушаю и повинуюсь!“ – и вернулась от них к сыну и осведомила его об этом и отдала ему то, что дали ей дровосеки.

Вот что было с Хасибом Карим-ад-дином и его матерью. Что же касается дровосеков, то они собрали множество купцов и осведомили их о том, что произошло из-за них с Хасибом Карим-ад-дином, и спросили их: «Что нам теперь с ним делать?» И купцы ответили им: «Каждому из вас следует отдать ему половину своих денег и невольников», – и все согласились с этим мнением.