Книга тысячи и одной ночи. Том 6. Ночи 607-756.

И слуга привёл двести ифритов в облике солдат, опоясанных роскошным оружием, и все они были сильные и толстые. И когда царь прибыл, он увидел этих сильных и толстых людей, и его сердце устрашилось. И затем он поднялся во дворец и вошёл к Джудару и увидел, что тот сидит так, как не сидит ни один царь или султан, и он приветствовал его и приложил руки к голове, а Джудар не встал и не оказал ему уважения и не сказал ему: «Садись!» – но оставил его стоять…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот двадцать вторая ночь

Когда же настала шестьсот двадцать вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда царь вошёл к Джудару, тот не поднялся к нему и не оказал ему уважения и не сказал „Садись!“ – но оставил его стоять. И царя охватил страх, и он не мог ни сесть, ни уйти и думал: „Если бы он меня боялся, он не выкинул бы меня из головы и, может быть, он мне повредит из-за того, что я сделал с его братьями“.

А потом Джудар сказал ему: «О царь времени, не дело таким, как ты, обижать людей и отбирать у них деньги». И царь воскликнул: «О господин, не взыщи с меня: жадность заставила меня это сделать, и исполнился приговор судьбы. Если бы не было греха, не было бы и прощения». И он стал оправдываться перед Джударом за то, что раньше сделал, и просить у него прощения и извинения, и среди своих оправданий он произнёс такие стихи:

«О достойных сын дедов, кроткий по нраву
Не кори нас за то, что мы совершили.
Если ты нас обидел, мы извиняем,
Если мы обижали, ты извини нас…»

И он унижался перед ним до тех пор, пока Джудар не сказал ему: «Да простит тебя Аллах!» – и не велел ему сесть. И царь сел, и Джудар надел на него одежду пощады и приказал своим братьям расставить столы, а после того как поели, он одел людей царя я оказал ему уважение, и затем царь приказал уходить и вышел из дома Джудара. И каждый день он приходил к Джудару и собирал диван только в доме Джудара, и увеличивалась между ними дружба и любовь.

И они провели таким образом некоторое время, а потом царь остался наедине с везирем и сказал ему: «О везирь, я боюсь, что Джудар убьёт меня и отнимет у меня царство». И везирь сказал ему: «О царь времени, что касается царства, то не бойся: положение Джудара выше положения царя и овладение царством унизит его достоинство. А если ты боишься, что он убьёт тебя, то у тебя есть дочь, выдай её за него, и вы с ним будете в одинаковом положении». – «О везирь, ты будешь посредником между ним и мною», – сказал царь. И везирь молвил: «Пригласи его к себе, и мы будем проводить вечер в какой-нибудь комнате, а ты вели своей дочери нарядиться в самый роскошный наряд и пройти мимо комнаты; увидав её, он её полюбит. И когда мы поймём, что это случилось, я обращусь к нему и скажу ему, что это – твоя дочь, и заведу с ним разговор, как будто ты ничего не знаешь, и он посватает её у тебя. А когда ты женишь его на своей дочери, вы будете с ним как единое и ты окажешься от него в безопасности, а если он умрёт, ты наследуешь от него многое». – «Ты прав, о везирь», – сказал царь.

И он сделал угощение и пригласил Джудара, и тот пришёл в султанский дворец, и они просидели в великом веселье до конца дня. А царь послал к своей жене и велел ей нарядить дочь в самый роскошный наряд и пройти с нею мимо дверей комнаты, и жена его сделала так, как он сказал, и прошла со своей дочерью, и Джудар увидал её. А она обладала красотой и прелестью, и ей не было равных, и когда Джудар как следует в неё всмотрелся, он сказал: «Ах!» И его члены расслабли, и охватила его сильная любовь и страсть, и овладела им тоска и волнение, и цвет его лица пожелтел. «Да не будет с тобой беды, о господин! – сказал тогда везирь. – Что это» я вижу, ты расстроился и ахаешь?» – «О везирь, чья это дочка? Она похитила меня и отняла у меня разум!» – воскликнул Джудар. И везирь ответил: «Это дочь твоего друга – царя. Если она тебе нравится, я поговорю с ним, и он выдаст её за тебя замуж». – «О везирь, – сказал Джудар, – поговори с ним! Клянусь жизнью, я дам тебе все, чего ты попросишь, и дам царю все, чего он попросит, как выкуп за его дочь, и мы станем любящими родственниками». – «Ты непременно достигнешь своей цеди», – сказал везирь. А затем везирь потихоньку поговорил с царём и сказал ему: «О царь времени, твой любимец Джудар хочет к тебе приблизиться, и он ищет через меня к тебе доступа, чтобы ты выдал за него свою дочь, Ситт-Асию. Не обмани же моих ожиданий и прими моё посредничество – все, чего ты попросишь как выкуп за неё, он тебе даст». – «Выкуп уже прибыл ко мне, – сказал царь, – а моя дочь – служанка для услуг ему, и я выдам её за него замуж, и милость при согласии будет от него…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот двадцать третья ночь