Книга тысячи и одной ночи

И носильщик понес за ней следом, а она остановилась возле лавки мясника и сказала: "Отрежь десять ритлей[23] мяса". Он отрезал ей, и она заплатила ему и, завернув мясо в лист банана, положила его в корзину и сказала: "Неси, носильщик!" И носильщик понес вслед за нею. А потом женщина подошла и остановилась у лавки бакалейщика и взяла у него очищенных фисташек, что для закуски, и тихамского изюма и очищенного миндаля и сказала носильщику: "Неси и следуй за мной!"

И носильщик понес корзину и последовал за девушкой, а она остановилась у лавки торговца сладостями и купила поднос, на который наложила всего, что было у него: плетеных пирожных и пряженцев, начиненных мускусом, и пастилы, и пряников с лимоном, и марципанов, и гребешков Зейнаб, и пальцев, и глотков кади, и всякого рода сладостей, которыми она наполнила поднос, а поднос положила в корзину. И носильщик сказал ей: "Если бы ты дала мне знать, я привел бы с собою осленка, чтобы нагрузить на него эти припасы". И женщина улыбнулась и, ударив его рукой по затылку, сказала: "Ускорь шаг и не разговаривай много! Твоя плата тебе достанется, если захочет Аллах великий".

И женщина остановилась возле москательщика и взяла у него воду десяти сортов: розовую воду, померанцевую, сок кувшинок и ивовый сок, и еще взяла две головы сахару и обрызгиватель с розовой водой с мускусом, и крупинки ладана, и алоэ, и амбру, и мускус, и александрийских свечей, и все это она положила в корзину и сказала: "Возьми твою корзину и следуй за мной!" И носильщик взял корзину и пошел за женщиной.

Женщина подошла к красивому дому с широким двором перед ним, высоко построенному, с высившимися колоннами, а ворота его с двумя створами из черного дерева были выложены полосками из червонного золота. Она остановилась у ворот и, откинув с лица покрывало, постучала тихим стуком, а носильщик стоял позади нее и непрестанно размышлял о ее красоте и прелести. Вдруг ворота отворились, и распахнулись оба створа, и носильщик взглянул, кто открыл ей ворота, и видит — высокая ростом, с выпуклой грудью, красивая, прелестная, блестящая и совершенная, стройная и соразмерная, с сияющим лбом и румяным лицом, с глазами, напоминающими серн и газелей, и бровями, подобными луку новой луны в шабан[24]. Ее щеки были как анемоны, и рот как соломонова печать[25], и алые губки как коралл, и зубки как стройно нанизанный жемчуг или цветы ромашки, а шея как у газели, и грудь словно мраморный бассейн с сосками точно гранат, и прекрасный живот, и пупок, вмещающий унцию орехового масла, как сказал о ней поэт:

Посмотри на солнце дворцов роскошных и месяц их,
На цветок лаванды и дивный блеск красоты его!
Не увидит глаз столь прекрасного единения
С белым; черного, как лицо ее и цвет локонов.
И, лицом румяна, красой своей говорит она
О своем прозванье, хоть свойств прекрасных в нем нет ее.
Изгибается, и смеюсь я громко над бедрами,
Изумляясь им, но готов я слезы над станом лить.

И когда носильщик взглянул на нее, его ум и сердце были похищены, и корзина чуть не упала с его головы. "Я в жизни не видал дня, благословеннее этого!" — воскликнул он, а женщина-привратница сказала покупавшей: "Входи и сними тяжесть с этого бедного носильщика!" И покупавшая вошла, а за нею привратница и носильщик, и они пошли и достигли просторного двора с колоннадой, с пристройками, сводами, беседками и скамьями, чуланами и кладовыми, над которыми были опущены занавеси, а посреди двора был большой водоем, полный воды, и в нем челнок. А на возвышении было ложе из можжевельника, выложенное драгоценными камнями, над которым был опущен полог из красного атласа с жемчужными застежками величиной с орех и больше, и из-за него показалась молодая женщина сияющей внешности и приятного вида, с дивными чертами и луноликая, с глазами чарующими, осененными изогнутым луком бровей. Ее стан походил на букву алиф[26], и дыхание ее благоухало амброй, и коралловые уста ее были сладостны, и лицо ее своим светом смущало сияющее солнце. Она была словно одна из вышних звезд или купол, возведенный из золота, или арабский курдюк, или же невеста, с которой сняли покрывало, как сказал о ней порт:

Смеясь, она как будто являет нам
Нить жемчуга, иль ряд градин, иль ромашек;
И прядь волос, как мрак ночной, спущена,
И блеск ее сиянье утра смущает.