Книга ведьм

Заслуживает внимания то, что ни слова на суде в этой колонии не прозвучало о свидетельствах из уст призраков, ставших доказательствами во многих делах о колдовстве, рассматривавшихся в Новой Англии. Коттон Мэзер в своей Magnalia[153] указывает на то, что по поводу обвинений ведьм призраками в Новой Англии было спрошено мнение священников-голландцев и французов, и они дали такое заключение, скрепленное их подписями: «Если не будем верить мы в возможность сотворения ворожбы и колдовства, то отринем Священное писание и выразим несогласие с тем, что принято почти во всем мире, но обвинение в ведовстве, сделанное призраком, не может считаться достаточным доказательством, равно как и вера в то, что Сатана в обличье доброго христианина может наслать порчу на соседа, не согласуется со священной властью над людьми, доступной только Господу, а честное имя, заработанное праведной жизнью, не может быть замарано злыми словами, приходящими из мира духов».

То было первое и последнее обвинение в ведовстве, выдвинутое в Нью-Йорке, и хотя голландцы считаются народом весьма суеверным, суды отказывали в сходных исках, как явствует из истории, а власти города карали за любые попытки публично сеять панику среди населения, в частности, примерно наказали они одного из жителей, возглашавшего «горе городу Ефрема»[154]. Обращу внимание читателя и на то, что дело Холлов рассматривалось не в той части колонии, где преобладали здравомыслящие нидерландские бюргеры, а в восточной части Лонг-Айленда, где селились выходцы из Коннектикута и Массачусетса. Есть все основания полагать, что, если бы присяжные в большинстве своем не были голландцами, последствия для злосчастного Ральфа Холла и его жены могли быть самыми плачевными. Многие были казнены в Новой Англии по обвинениям с еще меньшими доказательствами.

Глава 11 Юнис Коул, Хэмптон, Массачусетс, а затем Нью-Гэмпшир 1647–1680

Юнис Коул большую часть жизни боролась с обвинениями в колдовстве. Несколько раз ее судили как ведьму и заключали в тюрьму, но казни ей удалось избежать, хотя она и оставалась в Бостонской тюрьме долгое время. Со страниц документов архива суда округа Эссекс встает образ особы сварливой и склочной, но при этом глубоко несчастной после того, как ее жизнь круто изменилась к худшему вслед за кончиной мужа. Возможно, самым ярким эпизодом за десятилетия постоянных подозрений и обвинений в колдовстве стала попытка Юнис Коул в 1673 году заманить к себе девятилетнюю Энн Смит в надежде, что девочка останется жить с ней. Во многих случаях именно отношения ведьм и детей привлекали особое внимание сообщинников: дети разного возраста – от младенцев до подростков – считались жертвами колдовства или объектами зависти ведьм[155]. Жизнь Юнис Коул наглядно демонстрирует, насколько легко в ту эпоху было утратить социальный статус, средства к существованию и репутацию. Печальная и драматическая история Юнис Коул могла восприниматься ее современницами и женщинами следующих поколений как своего рода предупреждение.

Жалоба, поданная на Юнис Коул[156]

Седьмой месяц, 1647 г.

Заявление, сделанное под присягой на судебном заседании, состоявшемся в Ипсвиче 28-го числа 7-го месяца 1647 года.

[…]

Настоящим мы, приведенные к присяге Уильям Фуллер, Уильям Инглиш и Джек Перкинс, проживающие в Хэмптоне, подаем жалобу на действия Юнис Коул, жены Уильяма Коула, проживающего в Хэмптоне, которая высказывала клеветнические обвинения и оскорбления, а также словом и делом препятствовала констеблю выполнять данное ему поручение, в связи с чем он вынужден был изменить порядок своих действий при выполнении означенного поручения.