Книга Великих джунглей

Однако гидролиз с лихвой возмещает обычные эрозионные процессы. Тропическая жара, которая под землей почти так же сильна, как и наверху, плюс обилие воды — идеальные условия для превращения одного химического вещества в другое через добавление Н₂О. В джунглях это продолжается в течение многих тысяч лет, поэтому отложения могут достигать большой мощности. Есть сообщения о почвенном слое почти в 60 футов, и я сам видел почвы толщиной до 30 футов — очень мощные по любым стандартам. Но плодородный слой быстро исчезает, лишаясь защиты растительности. В одном из немногих мест, где я видел мощные пласты почвы (до 28 футов под деревьями), дожди смыли ее прочь, прежде чем на расчищенном участке успели вырасти первые посевы. За какие-то несколько месяцев почвенный слой был размыт до подстилающей породы (в данном случае пористого песчаника) либо усеян твердыми вкраплениями окислов железа, вымытыми из суглинков.

Этот вид эрозии гораздо сильнее проявляется в холмистой местности, чем на низменных участках. Целые районы, некогда покрытые джунглями, превратились в пустоши из-за деятельности человека: одной расчистки было достаточно, чтобы безвозвратно уничтожить их, как случилось в Голубых Горах[14] на Ямайке. Однако в низменностях джунгли вскоре затягивают расчищенные места.

Одна из причин скудости почвенного слоя заключается в том, что вода просто не дает времени для накопления осадков. Они неустанно смываются ручьями, речушками и крупными реками. Амазонка выносит из джунглей столько растворенной почвы, что воды океана на сотни миль от устья окрашиваются в грязно-коричневый цвет. Несколько лет назад было проведено сравнение между Амазонкой и Рейном, обычной европейской рекой. С каждой квадратной мили своего бассейна Амазонка ежегодно выносит в сто тридцать раз больше твердых частиц, чем Рейн.

В большинстве джунглей, подвергавшихся научным исследованиям, почвы имеют характерный желтый, а чаще красноватый цвет, настолько распространенный, что некоторые авторы называют их «тропическими красноземами». Этим цветом почвы до некоторой степени обязаны окислам железа и алюминия, которые плохо растворимы в воде, но переносятся в виде коллоидной суспензии. Они легко выпадают в осадок, поэтому остаются в почве и окрашивают ее, не вымываясь дождевой водой.

Перечисленные факты объясняют замечательное сходство тропических дождевых лесов, растущих на разных геологических формациях. Однажды я видел, как геолог-исследователь вынес из центральноамериканских джунглей полдюжины образцов совершенно разных пород. Одинаковые деревья и кустарники вырастают до одинаковой высоты на сланцах, глинах, известняках, песчаниках, метаморфических и даже вулканических породах.

Отдельно следует упомянуть о небольшом содержании гумуса в почвах джунглей. Хотя гумус образуется там с большей скоростью, чем в зонах умеренного климата, он разлагается еще быстрее. Этим объясняется наличие очень тонкого покрова растительной мульчи на почве. В тропическом дождевом лесу существуют идеальные условия для переработки в гумус листьев, коры и древесины. Но те же самые условия обеспечивают невероятно быстрое разложение гумуса на минеральные компоненты, которые, в свою очередь, растворяются в верхних нескольких дюймах почвы, где сосредоточены корни растений. Минеральные вещества незамедлительно поглощаются, поэтому «почва» в том виде, как мы ее знаем, часто не успевает сформироваться.

Ученые, впервые обнаружившие компоненты «химической фабрики» джунглей, удивлялись, почему самые величественные леса на земле растут на весьма бедной почве, в то время как на богатых, но более сухих тропических почвах не растет ничего, кроме саванны, кустарников или низколесья. В конце концов они обнаружили, что джунгли питаются сами собой, извлекая лишь малую часть необходимых веществ из более глубоких слоев породы. Скорость, с которой растения возвращаются в «общий котел», поистине поразительна. Однажды я растянул леску вокруг крупного, сочного зеленого листа, упавшего у моих ног за завтраком в нашем походном лагере. К полудню он был яркожелтым; к вечеру он был коричневым и в нем появились дыры; к полуночи от него осталось лишь филигранное кружево жилок, а на следующее утро исчезло все, кроме черешка, который пытались утащить два крупных муравья. Дерево и кора разлагаются лишь немногим медленнее. Вся жизнь, от микроскопических организмов до крупных животных, помогает этому процессу. Термиты особенно эффективно подтачивают упавшие стволы и ветви.