«Книга Великой Ясы», или Скрижали Чингисхана

Что же касается морально-этических норм, которых придерживались в ту эпоху монголы, и в частности Бат-хан, в отношении женщин в завоеванных странах, то их узаконила «Книга Великой Ясы» Чингисхана, в которой говорится: «Где (в завоеванной стране. — А. М.) найдутся девицы луноподобные, их собирают и передают из десятков в сотни („десяток“, „сотня“, „тысяча“, „тумэн“ — воинские подразделения монгольской армии. — А. М.), и всякий делает свой особый выбор вплоть до темника. После выбора девиц ведут к хану или царевичам и там сызнова выбирают: которая окажется достойна и на вид прекрасна, той возглашается: удержать по законности (вплоть до официальной женитьбы. — А. М.), а остальным: уволить по-хорошему, и они поступают на службу к катуням (ханшам. — А. М.); захотят хан и царевичи — дарят их, захотят — спят с ними»[989].

Несмотря на всю «былинность» повествования о героизме Евпатия Коловрата и его дружины, поведение и действия Бат-хана представляются нам вполне реальными, так как его дед, Великий Чингисхан, точно так же относился к врагам, героически сражавшимся против него. Это качество Бат-хан проявит и в дальнейшем, в частности, после битвы на реке Сить, когда «…Василька Константиновича Ростовского татары взяли в плен и вели его до Шерньского леса, принуждая его жить по их обычаю и воевать на их стороне. Но он не покорился им…», и после штурма Киева, когда «…город был захвачен (монгольскими. — А. М.) воинами», как свидетельствует «Галицко-Волынская летопись», киевского тысяцкого Дмитра «вывели раненым и не убили его мужества ради»[990].

Что же до «безбожности» Бат-хана, в которой его упрекают русские летописцы, это лишь подтверждает предположение М. И. Иванина: «…подобные выражения („безбожнии татарове“, „злочестивый Батый“)… вставлены позднее, когда явилась надежда на освобождение Руси от ненавистного татарского ига, а с нею и желание содействовать этой цели, для достижения которой надобно было действовать на умы народа, возбуждать негодование и жажду мести современников против своих притеснителей»[991].

На самом деле Бат-хан, как его дед и отец, был тэнгрианцем, то есть почитал Вечное Синее Небо как верховное божество — Всевышнего Тэнгри или Небесного Владыку, дарующее жизнь, одушевляющее все живое, управляющее миром и руководящее делами человека. В отношении других религий, как писал Джувейни, «он их считал только способом познания божества и не был последователем ни одной из сект и религиозных учений». Отметим, что в Великом Монгольском Улусе еще со времен Чингисхана была провозглашена свобода вероисповедания, а религиозные деятели всех основных конфессий освобождены от налогов. Впоследствии такая же политика проводилась в Золотой Орде.

Продолжившееся после взятия Рязани победоносное шествие армии Батыя по землям северной Руси, как считает военный историк М. И. Иванин, «нельзя объяснить одной многочисленностью его войск… Где постоянный успех, там всегда надобно предполагать искусное соображение, знание дела и сильный характер… Монголы, без сомнения, поняли, что сила Руси в соединении и что, сражаясь отдельно с каждым ее князем и действуя с быстротой, они легко смогут ее завоевать»[992].

И действительно, как явствует из «Тверской летописи», русские князья ничего не сделали, чтобы, как говорится, «не пропасть поодиночке». В связи с этим военный историк XIX в. М. И. Иванин задавался естественным вопросом: «…Чем объяснить непонятное ослепление князей, которые… должны были понять, что спасение их заключалось в дружном соединении сил, а между тем ни один из князей не подал друг другу руку помощи. Может быть, хитрая политика монголов усилила несогласия наших князей, а потом искусные и быстрые движения Батыя… не допустили до соединения их сил»[993].