«Книга Великой Ясы», или Скрижали Чингисхана

Хотя согласно указу Чингисхана сыновья от наложниц и официальных жен уравнивались в правах, по свидетельству Гильома де Рубрука, «дети, родившиеся от официальных жен, особенно дети первой (старшей) жены, были более почитаемы отцом»[496]. Это же положение подтвердил Джувейни: «Монгольский обычай таков, что положение детей, рожденных от одного отца, зависит от положения их матерей, поэтому сын, рожденный от старшей жены, имел преимущество и пользовался предпочтением»[497].

Наличие и применение подобного порядка, а также особые права младшего сына старшей жены как «родительского очага хранителя» засвидетельствовал автор «Сокровенного сказания монголов» в «Сказе о том, как Чингисхан пожаловал подданных родичам своим»[498]. По свидетельству Рашида ад-Дина, этими же «ясой и обычаем монголов» руководствовался Бат-хан (хан Батый), обосновывая «предпосылки вступления на царство Мунх-хана»[499].

В привилегированном положении детей старшей жены исследователи видят «подтверждение норм обычного права», а то, что «дети, рожденные от наложниц, считались законными и получали, по распоряжению отца, долю в наследстве, расценивается как уже начало наследования по завещанию, выдвигающегося на место простого распределения имущества согласно нормам обычного права»[500].

Последующие положения комментируемой статьи, во-первых, говорят о том, что государство и Великий хан «не должны были вмешиваться в наследственные отношения, даже в случае если у умершего не было родственников»[501]. И во-вторых, эти положения близки по содержанию к нынешнему пониманию наследования по закону, то есть в порядке некоей очередности. В данном случае это ученик покойника, его слуга или человек, который за ним ухаживал перед смертью.

Особой ясой закреплялись права человека, доставившего домой тело воина, убитого на войне, на наследование имущества погибшего.

УКАЗ ЧИНГИСХАНА О ВОЗНАГРАЖДЕНИИ ЗА ДОСТАВКУ ДОМОЙ ТЕЛА ВОИНА, УБИТОГО НА ВОЙНЕ

Если слуга убитого на войне сможет быстро доставить тело покойного хозяина на родину, он получит в награду скот хозяина.

Если же это сделает другой человек, ему перейдут жена, подданные и имущество покойника[502].

Прежде всего следует отметить, что эта яса имеет некоторое сходство с хорошо известным многим кочевым народам обычаем (левирата), по которому ближайшие родственники погибшего воина были обязаны или имели право взять себе в жены его вдову. В первую очередь это касалось сыновей погибшего отца или оставшегося в живых одного из братьев. Однако новым мужем вдовы мог стать и не близкий родственник ее мужа, но соплеменник или соратник погибшего воина.

Как правило, рядом с погибшим оказывался воин его десятка или сотни, в которую входила его десятка. Значит, этот человек, скорее всего, мог оказаться родственником (ближним или дальним) или соседом покойного. Действуя согласно данному указу, он выполнял последний долг перед своим погибшим родственником или товарищем: давал его родственникам возможность проститься с погибшим согласно установленным традициям, а затем брал на себя всю ответственность за дальнейшую судьбу и благополучие его семьи. Конечно, у него была и материальная заинтересованность, но не меньше, если не больше, он был заинтересован в сохранении и приумножении нажитого семьей погибшего добра, полученного им за его добрый, человечный поступок.

* * *

Племена, которые в 1206 г. «пришли под приказ» Чингисхана, в одном из его биликов со всей откровенностью, безжалостно были охарактеризованы им как народ «без порядка, без смысла»[503]. Чтобы «в державе был водворен порядок», применявшийся в армии принцип круговой поруки зачастую оказывался неприемлем; срочно требовались суровые нормы уголовного права. Что и было сделано Чингисханом: уже в первой редакции «Книги Великой Ясы»: «для каждой вины он установил кару»[504].

УКАЗ ЧИНГИСХАНА ОБ УСТАНОВЛЕНИИ «КАРЫ ЗА КАЖДУЮ ВИНУ»

(меры наказания за совершенное преступление. — А. М.)

«Человекоубийство они карают смертным приговором.

Точно так же они карают смертью за огромную кражу. За легкую кражу, например за одного барана, лишь бы только человек нечасто попадался в этом, они жестоко бьют, и если они назначают сто ударов, то это значит, что те получают сто палок. Я говорю о тех, кто подвергается побоям по приговору двора»[505].