«Книга Великой Ясы», или Скрижали Чингисхана

И хотя хорезмшах принял и выслушал послов Чингисхана, главной его целью по-прежнему была подготовка к войне с монголами. Чтобы выведать информацию о боевой силе Великого Монгольского Улуса, хорезмшах устроил настоящий допрос одному из послов Чингисхана, Махмуду ал-Хорезми, а затем и вовсе, явив свое лицемерие, «поставил перед ним условие — быть соглядатаем при Чингисхане…

По доброй воле или из страха он (Махмуд ал-Хорезми. — А. М.) дал согласие на то, чего от него требовали.

Затем султан спросил: „Правду ли сказал мне Чингисхан, заявляя, что он завладел Китаем и захватил город Тамгадж (Чжунду — А. М.)? Правдив ли он, говоря об этом, или лжет?“

Тот ответил: „Да, он сказал правду. Такое великое дело не может остаться тайной, и скоро султан сам убедится в этом“.

Тот сказал: „Ты же знаешь, каковы мои владения и их обширность, знаешь, как многочисленны мои войска. Кто же этот проклятый, чтобы обращаться ко мне как к сыну? Какова же численность имеющихся у него войск?“

Увидев признаки гнева [султана] и то, что любезная речь превращается в спор, Махмуд ал-Хорезми отступил от искренности и стремился снискать милость султана, чтобы спастись из клыков смерти. Он сказал: „Его войско в сравнении с этими народами и несметным войском не что иное, как всадник перед конницей или дымок в сравнении с ночным мраком“»[726].

И хотя султан передал через послов о своем «согласии на то, чего просил Чингисхан в отношении перемирия (свободной торговли. — А. М.)»[727], после трагических событий в Отраре в двуличии хорезмшаха смог убедиться и сам Чингисхан…

* * *

После отъезда монгольских послов из Самарканда назад, в Монголию, в приграничный город владений султана Мухаммеда хорезмшаха Отрар прибыл упомянутый нами выше монгольский торговый караван.

«Когда… купцы прибыли в город Отрар, тамошним эмиром был некто по имени Иналчук (Инал-хан или Кайр-хан — А. М.)… Задержав их, он послал посла к султану… с уведомлением о [караване Чингисхана ио] положении [купцов]…

Кайр-хан, согласно приказу [султана], умертвил их, но [тем самым] он разорил целый мир и обездолил целый народ.

Прежде чем пришло это указание [от хорезмшаха], один из [купцов], хитростью убежав из тюрьмы, скрылся в глухом закоулке. Когда он узнал о происшедшей гибели своих товарищей, он пустился в путь, спеша к Чингисхану. Он доложил [ему] о горестных обстоятельствах других [купцов]. Эти слова произвели такое действие на сердце Чингисхана, что у него не осталось больше сил для стойкости и спокойствия.

В этом пламенном гневе он поднялся в одиночестве на вершину холма (горы Бурхан халдун. — А. М.), набросил на шею пояс, обнажил голову и приник лицом к земле.

В течение трех суток он молился и плакал [обращаясь] к господу (Всевышнему Тэнгри. — А. М.) и говорил:

„О великий господь! Я не был зачинщиком пробуждения этой смуты, даруй же мне своею помощью силу для отмщения!“