Книга Ветра и Крови

Я запнулся и почесал в затылке.

Кай рассмеялся. Потом хлопнул меня по плечу.

— Рад, что всё наладилось, — сказал он, — счастлив за тебя, брат. А насчёт Таис… посмотрим. Я не загадываю. У нас тут ещё двенадцать парней на борту, помнишь? Сложности могут быть, если мы с тобой слишком хорошо устроимся.

Я посмотрел другу в глаза. Потом обнял его. Он впервые назвал меня «братом». Непозволительная вольность для адепта культа Ареса, ведь так принято называть только верных.

— О, великий Яесть! — Мойя упал на песок, уткнувшись в него лицом, едва увидел меня.

Мне, конечно, нужно было быть осторожнее: переместиться хотя бы за ближайший холм. А так я возник перед парнем во всем «великолепии»: с тюрвингом в одной руке и щупом в другой.

Когда Мойя во время первой встречи ночью спросил моё имя, я ответил на местном диалекте: «Я есть Гриша». При этом «Гриша» произнёс по-русски. Мойя, кажется, даже не уловил, что это были звуки человеческой речи, и решил, что меня зовут «Яесть». В конце концов, я решил, что это малозначимая деталь, и не пытался его поправить.

— Привет, — сказал я, используя местный вариант неформального приветствия, — поднимайся уже. Если ты будешь постоянно падать, мы ни о чём не договоримся. У меня для тебя подарок.

Мойя поднял голову и заинтересованно посмотрел на меня, но подниматься не спешил.

Я продемонстрировал щуп. Сначала перевернул его в руке, показав, что он совершенно твёрдый. Опёрся на него. А потом активировал режим проникновения, и щуп зазмеился у меня в руке.

— Ох, чудо! — Мойя снова спрятал лицо в песке.

— Ага, — кивнул я, — и оно твоё. Поднимайся, покажу, как пользоваться.

Глава 2

— Я понял, что мне не давало покоя всё это время. Насчёт того города, — сказал я.

Мы лежали в пещере на огромной мягкой площадке, подвешенной на тонких канатах, закреплённых на своде. С момента, когда я вышел из челнока, прошло уже больше четырёх часов, и вскоре надо было возвращаться. Мы оба об этом знали, но продолжали тянуть время, разговаривая о делах.

— И что же? — Катя провела пальцем по моей груди, ероша волосы.

— Как Считыватели поняли, что пришло время собирать урожай? — спросил я, — что послужило триггером? И зачем они оставили триггер на Луне, если не рассчитывали, что люди на Земле создадут мощную цивилизацию?

— О, триггер был! — она улыбнулась, и приподнялась на локте, — я не успела тебе сказать. Исследуя руины, я его обнаружила! Точнее, его след в нашем трёхмерном континууме. Это была сложная штуковина, в самом центре города. Обычные люди не могут его обнаружить, большая часть её скрыта в более высоких измерениях. Сюда проецируется только тень. В активной фазе, думаю, Кай мог бы его увидеть, если бы знал, куда смотреть. В триггер было записано огромное количество эфирной информации, которую жрец немедленно начал считывать, как только достиг необходимого уровня во время жертвоприношений. После этого сработало что-то вроде пространственного портала, который и забрал всех жителей в виде энергетических сгустков. Эти микро-триггеры невозможно обнаружить обычными средствами наблюдения до момента активации. Даже я не могу это сделать — их просто физически не существует в нашей размерности пространства до определённого момента. Так что они могли быть тут установлены очень давно. А могли появиться и недавно. Скажем, после падения Сферы. Это единственное время, когда я не контролировала значительную часть поверхности планеты.

— Всё равно не сходится, — возразил я, — если на Земле изначально планировалось создание человечества третьей формации и были установлены эти продвинутые триггеры, то зачем ставить тот лабиринт на Луне?

— Тут может быть несколько вариантов ответа, — Катя снова легла на спину и мечтательно вздохнула, глядя на свод, — Считыватели перестраховывались. На случай, если не сработает программа создания эгрегоров. Они всегда могли взять своё, считав мир «по старинке». Или же изменение было внедрено позже, когда открыли соответствующую технологию.

— Убедительно, — констатировал я, откровенно любуясь Катиной фигурой, — а в этот раз? Триггер проявился? Тебе удалось его засечь?

— Нет, — Катя покачала головой, — видимо, было далеко до активной фазы. Но он точно там есть, я почти в этом не сомневаюсь.

— Почему же?

— Потому что ренегаты, вступившие в связь с пришельцами, которых я отшила, построили там свои ретрансляторы, — ответила Катя.

— То есть пирамиды — это ретрансляторы? — переспросил я.

— Ага, — кивнула Катя, — довольно примитивные, но вполне рабочие. Золотая вершина — это гравитационный волновод. Остальное пространство занимала термоядерная энергетическая установка.

— Они, кстати, даже в наше время стоят, — заметил я, — выглядят, конечно, совсем не так, как сейчас… но всё-таки. Очень интересная технология!

— Да, — Катя посмотрела мне в глаза; я любовался отблесками живого огня в её зрачках, — эти торгаши продали её одной из первых.

— До сих пор не понимаю — чем примитивные племена могли платить за такие покупки? — спросил я, — это момент ты как-то всегда упускаешь.

— Мозгами, — ответила Катя.