Книга водительства

Братья не знали, что Иосиф понимает их. Это обстоятельство послужило не только тому, что стало известно расположение духа братьев, но и осветило внутренний мир Иосифа. Он отошел от них и заплакал. Это было пробужденное горячее братолюбие. Больше того, это было потрясение, вызванное тем плодом, который произвел Бог в сердце суровых людей.

Почему же Иосиф скрывает слезы и опять строго разговаривает с братьями, велит связать перед их глазами Симеона? Несомненно, он поступает как уполномоченный от Бога. Если бы Иосиф ориентировался только на свои чувства, то, наверное, немедленно рассказал бы братьям обо всем. Но он - орудие в руках Бога и в данный момент должен быть суровым. Как попечителю, ему необходимо сейчас тщательно скрывать свои чувства. А это - борьба.

На какое-то время чувства побеждают, и Иосиф отходит от братьев и плачет. А потом он опять овладевает собой и велит связать Симеона.

Иосиф продолжает свое скрытое служение братьям. Он тайно возвращает им их серебро, проявляет к ним доброту и любовь. Он дает им запас пищи на дорогу.

Обнаружив серебро в мешке, братья растерялись. Они оказались в незавидном положении: теперь их могут заподозрить в воровстве. Не поусердствовал ли здесь злой человек? Но братья уже начали понимать, что во всем этом нужно видеть руку Божью. Их страх усиливается: "И смутилось сердце их, и они с трепетом говорили друг другу: "Что это Бог сделал с нами?" Это страх людей, которые пришли к сознанию своей вины, но еще не имеют прощения.

ВТОРАЯ ПЛАВИЛЬНЯ Быт. 42:29-38

Самооправдание братьев перед отцом. Требование от Иакова еще одной отдачи.

"И пришли к Иакову, отцу своему, в землю Ханаанскую, и рассказали ему все случившееся с ними, говоря: начальствующий над тою землею говорил с нами сурово, и принял нас за соглядатаев земли той. И сказали мы ему: мы люди честные; мы не бывали соглядатаями; нас двенадцать братьев, сыновей у отца нашего; одного не стало, а меньший теперь с отцом нашим в земле Ханаанской. И сказал нам начальствующий над тою землею: вот как узнаю я, честные ли вы люди: оставьте у меня одного брата из вас; а вы возьмите хлеб ради голода семейств ваших, и пойдите; и приведете ко мне меньшего брата вашего; и узнаю я, что вы не соглядатаи, но люди честные; отдам вам брата вашего; и вы можете промышлять в этой земле. Когда же они опорожняли мешки свои, вот, у каждого узел серебра его в мешке его. И увидели они узлы серебра своего, они и отец их, и испугались, И сказал им Иаков, отец их: вы лишили меня детей: Иосифа нет; и Симеона нет; и Вениамина взять хотите, - все это на меня! И сказал Рувим отцу своему, говоря: убей двух моих сыновей, если я не приведу его к тебе; отдай его на мои руки; я возвращу его тебе. Он сказал: не пойдет сын мой с вами; потому что брат его умер, и он один остался. Если случится с ним несчастье на пути, в который вы пойдете, то сведете вы седину мою с печалью во гроб" (42:29-38).

Возвратившись домой, сыновья почти дословно пересказывают отцу разговор во время допроса. При этом они снова подчеркивают свою честность: "Мы люди честные, мы не были соглядатаями". Этими словами они хотели убедить Иосифа, а теперь и отца в своей честности. Но честность их распространялась только на поход в Египет за хлебом. В этом случае они действительно были честными, они не были соглядатаями. В глубине же души у них таилось чувство вины против брата. Перед отцом они продолжают играть свою нечистую роль. Они скрывают вину человекохищничества и предательства по отношению к брату. Не является ли это последней попыткой человека избежать признания своей вины? В сердце они признали свою вину, но еще не исповедали ее.