Книга воды

В просторной гостиной на окнах висели легкие шафрановые занавески, негромкие звуки джаза заглушали шум дождя. Лида сама не заметила, как оказалась с ногами в кресле, укрытая до подбородка пушистым клетчатым пледом. В то время как отец и сын в четыре руки заставляли овальный стол бессчетным количеством тарелок. Тут Лида вспомнила, что не успела поесть утром, и расслабилась. Тем более что Евгений Львович, едва присев к столу и разложив угощение по тарелкам, почти сразу испарился под каким-то туманным предлогом. За компанию с Алешей она без ложной скромности продегустировала все салаты и закуски.

– Прикольный у вас дом, – сказала она, вспомнив о необходимости поддерживать светскую беседу.

Алеша расплылся в улыбке, кивнул:

– Да, родители в него всю душу вложили. Строили его пять лет.

– Он как будто живой.

– Точно, отец так всегда и говорит. Будто бы, когда он уходит, ему кажется, что дом сейчас с визгом побежит следом. А ночью иногда такие странные звуки раздаются, словно этот домина потихоньку учится говорить. Слов еще не разобрать, но звуки знакомые. Слушаешь его и потихоньку засыпаешь. Как под лепет младенца. У тебя есть братья или сестры?

– Нет, – Лида без всякого сожаления потрясла головой. – Вообще-то мама хотела, но после крушения об этом можно было забыть. А у тебя?

– Тоже нет, – судя по выражению лица, Алеша как раз сожалел об отсутствии крикливых и надоедливых малышей в доме. – Родители хотели бы, но пока никак.

Лида сообразила, о какой консультации говорил Алешин отец.

– Ты мне так ничего и не рассказала, – вдруг укорил ее Алексей.

– Ты о чем это?

– Ну, я все время пытаюсь выпытать, как ты прожила последние девять лет. С кем ты там дружила, в моем бывшем классе?

– Да ни с кем, – равнодушно уронила Лида, засовывая в рот кусок грибного рулета. – Как при тебе ни с кем не общалась, так и после то же самое.

– Что, совсем не было подруг?

– А что тут такого удивительного?

– Ну, с Журавкой вы так гармонично общаетесь…

– Так это же Мила, – убежденно произнесла Лида и не удержалась от радостной улыбки.

– А как насчет парней? – скороговоркой спросил Санин. – Колись, Весна, наверно, толпами за тобой бегали?

– А чего за мной бегать? Все равно ведь я сама всегда выбираю.

«Что несу? Когда у меня был выбор?»

– И выбрала кого-то?

– Нет, – поколебавшись, все же призналась Лида. Секунду назад ей очень хотелось соврать. Не покидало ощущение, что Алексей в душе потешается над ней. Наверняка она младенец на его фоне в плане любовных похождений.

– А у тебя много было девчонок… то есть девушек? – решилась она перехватить инициативу. – Марат, наверно, тебе их толпами подгонял?

– О да, Ворон это может! – с удовольствием рассмеялся Алексей. – Любимое его занятие, можно сказать. Только, жаль, у нас с ним вкусы не совпадают. Маратик любит веселых, отвязных. Он в своей секте насмотрелся на постные лица, вот и выбирает самых-самых. А мне больше нравятся девушки тихие, спокойные и с тайной в душе.

Лида даже жевать перестала, уставилась на него в полном недоумении:

– С какой еще тайной? Как можно понять, есть у них эта тайна или ее нет?

– Ну, это как у тебя, – туманно пояснил Алеша.

– Я тут при чем? Нет у меня никакой тайны!

«Вру, есть, да еще какая! Но как он догадался?»

– У тебя есть тайна, Весна! – убежденно произнес Санин. – Может, ты сама о ней пока не догадываешься, но точно есть. Я это даже ребенком почувствовал. С тех пор только таких и ищу. Только есть одна маленькая проблема: такие почти не попадаются.

Кажется, всерьез огорчился или умело изобразил огорчение. Лида затаила дыхание: если он собирается в чем-то ей признаться, то это произойдет прямо сейчас. Как же страшно и неловко! И как хочется это услышать… но Алеша, кажется, уже закрыл тему. И отправился к окну наблюдать, как проясняется небо и ветер уносит дальше на север рваные ошметки тучи.

На пороге гостиной образовался Евгений Львович с чайником в руках.

– Ну, кому еще чаю? Только закипел.

– Я больше не могу, – отдуваясь, прошептала Лида.

И тут же запихнула в рот последний кусочек шоколадного торта с орехами, высокого и пышного, как дворец падишаха.

Евгений Львович продолжал стоять с чайником в руках, словно не расслышал ответа, и что-то в выражении его лица девушке не понравилось. Он смотрел на сына так странно, будто безмолвно спрашивал о чем-то. А тот сообщал ему что-то в ответ – тоже без слов. Одинаковое выражение на лицах делало их еще более похожими. Через тридцать лет Алеша будет точно таким… потрясающим, обалденным.

– Лида, – нарушил затянувшееся молчание Евгений Львович, – а не хотите ли вы осмотреть наш зимний сад?

– Хочу, – вставая, бодро произнесла девушка. – Только называйте меня на «ты», а то я пугаюсь всякий раз.

Ее немного удивило, что Алексей с ними не пошел, остался стоять у окна.

Садом оказалась крытая галерея вокруг дома. Здешние растения счастливо не подозревали о наступлении осени и цвели ярко и самозабвенно, ежедневно направляемые чей-то опытной и любящей рукой.

– Это жена ваша разводит, да? – вдыхая терпкий аромат, спросила Лида.