Книга воспоминаний

— портовый городок в Норвегии, близ российской границы. Капитан Дьяконов попал туда в конце войны, с наступающими советскими войсками. Об этом эпизоде он рассказывает довольно обстоятельно, это отдельный «роман в романе» — «Книге воспоминаний». Обычным для него ироническим слогом повествует он о себе, глубоко штатском молодом ученом, принужденном играть роль военного коменданта только что освобожденного города, «…меня посадили в брюхо самолета — в бомбовый люк. Самолет летел без бомб, на какое-то другое задание. Я шутил сам с собой: а что если пилот по рассеянности нажмет кнопку, бомбовый люк откроется, и я полечу на немцев вместо бомбы? Это я в первый раз в жизни летел в самолете» (648). В все население пряталось под землей. Знание норвежского языка и обычаев страны, в которой прошло его детство, а также знание Советской Армии, нравов ее бойцов и генералов, ее комиссаров и помогли И.М.  стать умиротворителем , спасителем его населения, чудом избежавшего сначала немецкого динамита, потом российских насильников. Капитан Дьяконов стал в Норвегии легендой. Недавно он был гостем — по случаю пятидесятилетия освобождения города. О том, как там принимали героя войны, прежнего капитана , я знаю не из его мемуаров, а из бесед с норвежскими филологами и из норвежской прессы. Почему российские газеты молчали об этом? Ведь это наша гордость. Наша национальная честь.

Впрочем, удивляться не стоит. . А книга его воспоминаний, важнейшая для нашей эпохи, долго не могла найти себе издателя. Наконец, слава Богу, нашла: «Европейский дом» затеял серию «Дневники и воспоминания петербургских ученых». Спасибо «Европейскому дому»; наша благодарность была бы еще более сердечной, если бы издательство позаботилось о редактировании рукописи, устранив досадные повторения (автор часто таких огрехов не видит) и ошибки в цитатах (например, на могиле написано не «Имя твое…», а «Ум и дела твои бессмертны…»). Книга издана ничтожным тиражом — 700 экземпляров. Будем надеяться, что для второго издания «Европейский дом» не поскупится на редактора.

«Книга воспоминаний» И.М.  сегодня особенно важна. Ее написал ученый, ищущий закономерности исторического процесса и сумевший понять собственную жизнь с точки зрения этих закономерностей. Ее написал поэт, осмысляющий те же события иначе, по законам искусства. Ее написал романист, сумевший отойти от самого себя и увидеть себя со стороны — молодого, наивного, постепенно зреющего человека, увидеть изменение, развитие, совершенствование собственной личности и множества других — своих современников. Хочу закончить фразой, обобщающей мировосприятие И.М.  : «На место Бога, — пишет он, — я оставлю врожденную каждому человеку совесть. Это тоже биология: вид, где есть , — выживает; вид, где каждый друг другу ненавистник и враг, — непременно погибнет» (743). Не знаю, как с точки зрения естественных наук, — может быть, это фантастическая идея. Но по-человечески это верно: хочется, чтобы так было.