Книга времени перемен

Затем прошло примерно полтысячелетия. Потом все вдохновились событием Христа и увлеклись поисками самогона там, где его нет и быть не может. По той же банальной причине скудности уже известного. Проделана огромная уйма совершенно безупречной и при этом абсолютно бессмысленной работы. Даже проблема скудности уже известного всё это время почти не решалась.

Затем прошло ещё примерно тринадцать веков. Фома Аквинский родился, продолжил искать самогон там, где его нет и быть не может, сформулировал учение об акциденции и субстанции, произнёс «Всё, что я написал, – солома» и умер. Мартин Хайдеггер так о нём не рассказывал, но мы быстро учимся делать ёмкие и точные описания.

Потом события пошли чуть поживее. Почти современник Фомы Аквинского, хоть и младший, Уильям Оккам сформулировал принцип терминологической скупости и его обоснования. Это было одним из величайших прорывов человеческой мысли, опередивших всех современников на столетия. Этот принцип до сих пор не понят верно, мы разберём его подробно позже. Вместо верного понимания несколькими безответственными и фактически безымянными болтунами был введён в оборот термин «бритва Оккама», который очень удобен прежде всего для выявления некомпетентных придурков. Историю этого запредельного стыда, позора и былинных неудач мы также разберём подробно. Мы не отвлекаемся, верное понимание наследия Уильяма Оккама действительно очень важно.

Затем Огюст Конт примерно в середине XIX века сформулировал принципы методологии науки в двух своих основных сочинениях «Курс позитивной философии» и «Система позитивной политики, или Трактат по социологии, устанавливающий религию Человечества». Само название второго сочинения ненавязчиво укореняет в истории человеческого мышления тему абсолютной бессмысленности и суеты. Эта ненавязчивость сохранялась до начала XX века, когда всё закрутилось очень быстро, и бессмысленность всех этих недосамогонских потуг стала не только очевидной, но и доказанной.

Полвека бессмысленных откровений

Всё смешалось:

– Рене Генон прокомментировал методологию Огюста Конта и связал её со способами постижения Традиции,

– Лев Толстой создал учение о непротивлении злу насилием,

– Фёдор Достоевский написал «Великого Инквизитора» и несколько текстов, комментирующих его пространно и обстоятельно,

– Мартин Хайдеггер сформировал известные к настоящему времени экзистенциализм и феноменологию,

– Людвиг Витгенштейн написал «Логико-философский трактат».

Здесь мы остановимся и рассмотрим этот перекрёсток философии подробнее. Витгенштейн родился, обзывал Хайдеггера шарлатаном, а его изыскания – не только ложными, но и бессмысленными, неожиданно пришёл к тому же, обойдя сферу с другой стороны, и умер. Так научный и философский мир начал подозревать, что всё, чего он может достичь своими методами, – неполная, внутренне противоречивая и абсолютно бессмысленная фигня. Это все подробности, которые могли бы быть нам интересны.

Тем временем физики Эрвин Шрёдингер, Нильс Бор, Вернер Гейзенберг и многие другие сформулировали основы квантовой механики, принцип дополнительности, принцип неопределенности и – совершенно внезапно! – интерпретации квантовой механики. Даже философы не додумались до методологически корректных множественных интерпретаций философии, а тут всё прямо любо-дорого: никогда такого не было, и вот опять! Эти изыскания спустя пару десятилетий привели к созданию ядерного оружия и ещё немного позже – квантовых компьютеров. И одно, и другое вносит важный вклад в набор уже известного, необходимого для постижения самогона.

Это всё вместе с массой других событий, не столь интересных нам сейчас, успело произойти буквально за полвека.

Эрвин Шрёдингер, правда, ещё ввёл понятие «отрицательной энтропии», которая крайне важна для нас. В отличие от обычной и положительной, кстати. Но это было уже в одна тысяча девятьсот сорок третьем.

Беспощадные откровения: математический приговор с последующей компенсацией

В одна тысяча девятьсот тридцать первом году Курт Гёдель доказал теорему о неполноте в двух формулировках:

– слабая: каждая система аксиом либо неполна, либо внутренне противоречива;

– сильная: понятие о полноте либо внутренней непротиворечивости любой системы аксиом всегда лежит за пределами этой системы аксиом.

Всё, что мы знаем, является ложью и только ложью либо по одной, либо по другой причине. Об этом очень давно говорил Сократ, и хотя почти все ему не верили, Курт Гёдель всем им жестоко отомстил за все две с половиной тысячи лет и далее вперёд.

Чтобы доказать эту теорему, Гёдель разработал систему записи математических операций, позволяющую свести сколь угодно сложный набор условий к непрерывной линейной последовательности символов. Доказательство построено на демонстрации систем условий, которые можно записать, но невозможно однозначно вычислить.