«Книга Всезнания» (СИ)

Сильный не обидит слабого. Слабый обидит того, кто еще слабее. Чем слабее ты выглядишь, тем больше за твой счет хотят самоутвердиться. Все просто, не так ли, Савада Тсунаёши? Просто перестань притворяться.

— Мне надоело ждать!

— Нет, — дрожащий голос Тсуны выдавал его с потрохами — парень боялся. Вот только всё равно сказал «нет».

— Чего?! — Нож плотнее впился в кожу, и порез стал глубже. Черные глаза, полные ярости, смотрели в насмерть перепуганные карие и не желали видеть, как сквозь страх там начинает проступать отчаянная решимость.

— Нет, — дрожи в голосе стало меньше. Колени Савады, подгибавшиеся и не желавшие помогать хозяину стоять ровно, напряглись. Ладони коснулись стены, и пальцы перестали дрожать.

— Да я тебя размажу! — бешенство в голосе, ненависть во взгляде. Как посмел этот тощий, слабый, хлипкий мальчишка с дурацким прозвищем противиться тому, кто на две головы выше него, а уж мускулов накачал столько, что впору начинать карьеру рестлера!

— Нет.

И в карих глазах наконец-то вспыхнула уверенность. А в следующую секунду прямо в лицо Саваде полетел мощный мозолистый кулак. Вот только уроки рукопашного боя с Колонелло даром пройти не могли. Блок, мощный удар, и лезвие, посмевшее причинить боль человеку, коснулось травы, окрашивая ее в алый. Оно было больше не нужно.

Пара четких, уверенных движений, несколько сильных ударов, и блондин оказался неподалеку от ножа. Вот только поднять его он уже не мог: сознание покинуло человека, стремившегося всего лишь самоутвердиться, а получившего в итоге синяки, ссадины и окончательно пошатнувшееся эго.

— Хаааа, ну почему всё так? — простонал Тсуна и заозирался. — Надо бежать, вдруг его друзья неподалеку?..

Развернувшись спиной к лежавшему без сознания старшекласснику, Савада кинулся было прочь — за школу, туда, где ученики любили собираться на обеденный перерыв и где никто не решился бы напасть на него.

— И что здесь происходит?

Тсуна вздрогнул. Мгновенно замерев, он вжал голову в плечи, однако обернуться не решался. «Мне конец», — обреченно подумал он, впрочем, не узнав голос, заставивший его снова перепугаться.

— Я спрашиваю, что здесь произошло, — повторили за спиной босса мафии, и Тсуне показалось, что он знает говорившего. Ведь холодный властный тон, нотка пренебрежения и отстраненное чувство собственного превосходства были ему до ужаса знакомы. А потому Савада перепугался еще сильнее.

Наконец обернувшись, он с тоскливой обреченностью посмотрел на «заставшего его на месте преступления» Главу Дисциплинарного Комитета. Опасения Тсунаёши подтвердились. Перед ним стоял невысокий японец спортивного телосложения с идеально уложенными короткими волосами цвета воронова крыла и пронзительным, цепким взглядом темно-серых, практически черных глаз. На плечи его была накинута шерстяная осенняя куртка, однако алую повязку Дисциплинарного Комитета, всегда занимавшую место на левом предплечье владельца, было отлично видно. Хибари сложил руки на груди и, замерев рядом с бессознательным телом нарушителя порядка, ждал ответа от провинившегося второкурсника.

— Ну, я… это… — Тсуна замялся и попытался выдавить улыбку. Получилось плохо. Хибари Кёю он всегда боялся, а еще безмерно уважал и, отлично зная, что нарушений дисциплины этот человек не спускает, ничего хорошего не ждал. Вот только Тсуна как-то подзабыл, что нарушителем являлся не он…

— Савада, мне долго ждать? — холодно бросил третьекурсник, и Тсуна издал традиционный испуганный возглас.

— Это травоядное ты уложил, а меня так перепугался? — съязвил Хибари и усмехнулся. — Неужели я в тебе ошибался, и ты готов драться только со слабаками, Савада?

Глаза цвета обсидиана на секунду впились в Тсуну полным немого раздражения взглядом, и у Десятого Вонголы мурашки побежали по спине. Но он всё же выдавил:

— Да я не хотел драться! Я это… ну…

— Защищался, — подсказал Фукс, и Тсуна икнул от неожиданности.

— На тебя в очередной раз напали, и ты в кои-то веки дал отпор, — правильно перевел нечленораздельное мычание босса его Хранитель. Тсуна быстро закивал, а Хибари посмотрел на начавшего приходить в себя нарушителя и чуть раздраженно бросил:

— Почему ты никогда не даешь сдачи этим жалким травоядным, Савада? Ты можешь это сделать, но предпочитаешь отдавать деньги.

— Ну… я не хочу причинять людям боль, — пробормотал Тсунаёши, смутившись и глядя на покрытую безжизненной желтой травой землю полным сомнения взглядом. — Да и не уверен я, что смогу победить без Пламени, а зажигать его нельзя… Не буду же я драться с простыми людьми с помощью Пламени!