Книга вторая. Спецкоманда на завтра

Договорить я ничего не смог… Потому что сил для каких-то разговоров не осталось. Да и вообще никаких сил сдерживать своё молодой организм у меня не осталось… Эрегированный орган в руке молодой женщины в мокром халате задёргался, и всё накопленное за несколько дней, после последнего общения с Маринкой, выплеснулось прямо на лицо Елены Николаевне.

— И часто у тебя такое? — задала мне самый странный в данной ситуации вопрос Елена.

— Не знаю… У меня вообще первый раз такое, чтобы меня молодая красивая женщина держала под душем за «эту штуку», обещая оторвать…

— Ну, скажем так, вид у тебя совсем не испуганный… А очень даже угрожающий…

А после этих слов она безо всяких затей взяла его в рот…

* * *

Я слышал, что слова про то, что «В СССР секса нет…» неосторожно высказанные женщиной во время телемоста, были вырваны из контекста. Но про то, что не все женщины в Советском союзе делали минет даже своим мужьям я знал не понаслышке, а из собственного опыта. Но, похоже, что Елену это совершенно не смущало.

А через некоторое время, убедившись, что я всё ещё нахожусь в полной боевой готовности, она скинула с себя насквозь мокрый халатик и забралась ко мне в ванну. Очень компактная женщина. Люблю таких…

Она упёрлась в кафельную плитку на стене, призывно изогнув спину… Отнекиваться, и о чём-то говорить, уже давно было поздно…

Ну, что вам сказать? Я очень старался, как говорят на партийных и комсомольских собраниях, оправдать, оказанное мне высокое доверие старших товарищей.

Пришлось, правда, протянуть Елене полотенце, чтобы попытаться заткнуть рот. Иначе она бы разбудила бы не только девчонок, но и всех соседей… И теперь зажав зубами полотенце, она только тихонько поскуливала, как маленькая собачонка…

Приближаясь к закономерному завершению процесса, я попытался прерваться, чтобы не заделать для Анечки сестричку или братика. Но тёщенька вывернулась и перевела всё действо в оральное окончание…

Я тяжело дышал, придерживая левой рукой её затылок. А в голове была только одна мысль: «Это полный пи**ец!»

* * *

— Зачем всё это было?

— Затем, чтобы тебе сперма на уши не давила, и ты не стал бы творить всякие глупости с моей дочерью. Рано ей ещё…

— А как же Васин?

— А причём тут Игорь? Он, как оказалось, женат не только на своей работе, но и на дочери нашего генерала. Мне это не понравилось. Но, кто я такая, чтобы конкурировать с первой красавицей Особого отдела?

— Ты красивая!

— Перестань! Я сама про себя всё знаю… Про таких как я обычно говорят: «Маленькая собачка, до самой смерти — щенок.»

Услышав про маленькую собачку, я вспомнил, как она поскуливала, и невольно улыбнулся.

03 июля. 1974 года

Москва. Улица Чкалова.

Проснулся я поздно… Чувствовал себя немного разбитым и сильно виноватым.

Разбудила меня Ленка. Вот как тут не запутаться в именах, когда засыпал, утомлённый одной Леной, а будит тебя утром другая Лена.

— Вставая, соня! Народ требует завтрак.

— А я тут причём? Я — инвалид.

— Что? Головка болит? — иронично спросила меня названная сестра.

— Нет. Рука сломана. Не видишь разве?

— Ну, да… Ну, да… Это не помешало тебе полночи куролесить.

* * *

Штирлиц как никогда был близок к провалу…

Что его выдало? Запах перегара после празднования Дня Советской армии и военно-морского флота или парашют, который всё ещё волочился за спиной?…

* * *

— О чём это ты?

— Саша! — надвинулась на меня «сестрёнка». — Об этом мы позже с тобой поговорим. А пока, лучше не зли меня, и вставай! У тебя там ребёнок не кормленный на кухне скучает. Вопросы лишние скоро начнёт задавать.

— А где…

— Она на работу уехала. Вызвали по телефону. И тоже выглядела очень «уставшей», хотя и вполне довольной…

* * *

Она точно что-то знает… Я ещё ночью подумал, что уж слишком шумно всё было… Спалился… Интересно, знает ли Аня обо всём?

* * *

— Анечка пока ни о чём не знает. — как бы отвечая на мои потаённые мысли, сообщила мне Лена. — Но обязательно начнёт интересоваться, почему ты такой заспанный, если ты немедленно не встанешь.

Я бы давно уже встал, но физиология, будь она не ладна… Да ещё после вчерашнего… сегодняшнего ночного безумия…

В общем, в присутствии этой девочки, вылезать из-под одеяла мне не слишком-то удобно.

— Выйди из комнаты!

— И не подумаю… Вставай скорее! А не то сюда придёт твоя Анечка, чтобы тебя будить.

Я скинул с себя одеяло. И под внимательными и любопытными взглядами «сестры» стал одеваться. Глядя, как я это делаю, она спросила:

— Тебе помочь?

— Сам справлюсь…

— А чего ты такой грубый опять? Разве я что-то плохое тебе сделала?

«Ещё нет. Но можешь… И это очень бесит. Не люблю, когда меня вот так берут за яйца… Блин. Ну и сравнение я придумал…»

— Ты, Алёнушка, пока мне ничего плохого не сделала. Но можешь. Если продолжишь в том же духе…

Похоже, что из всего сказанного мною, она смогла услышать только «Алёнушка».

— Почему ты меня так назвал?

— Ассоциация такая получилась. Как в сказке… Сестрица Алёнушка…

— Ясно. Это у которой братец в козлика обратился?

— В козлёночка…

— Хорошо, что не в козла. Давай я тебе шнурки на кедах завяжу…

— Да я и в тапочках могу.

— Мы идём завтракать…

— Куда?