Книга вторая: Зверь не на ловца (СИ)

Лаида мчалась впереди всех, неосмотрительно выбившись из построения, и едва увидав темные фигурки, мелькнувшие между кустами впереди, перебегающие с места на место, падающие и снова встающие, разрядила в них весь магазин пистолета, хотя было слишком далеко. Да и тряска едва позволяла разобрать противника среди и клубов дыма и густой зелени, а не то, что в него на ходу попасть. Гжегож слева тоже открыл огонь, но его "Ройер 96К" с кобурой-прикладом стрелял гораздо настильнее, и он, с второго-третьего выстрела, в кого-то попал, - Лаида разглядела как одна из фигурок подломилась и сползла по столу дерева на землю. Тут ударили из своих пистолетов и револьверов обе алы, - кто прицельно, кто за компанию вслепую, и всадники с треском налетели на врага, выхватывая клинки и занося их для удара...

Лаида направила коня на невысокую фигуру впереди, - парень расстрелял всю пачку куда-то в сторону "отцов", явно ошалев, потом позади него разорвался кугель (все таки опять наму... намудрил Ендрик, почти по своим садит!), стрелок упал, но тут же вскочил снова. Лаида с разгону прошла слева от него, дождавшись, когда он выставит винтовку над головой для защиты, припала почти к земле на правом стремени и хлестко, с пружинистым оттягом, рубанула снизу вверх наискосок, рассекая последовательно бедро, живот и нижние левые ребра. Брызнуло кровью, и диверсант безвольно покатился в сторону. Слева Лаиду обогнал какой-то не в меру шальной из молодых егерей, в запале не заметив, что обходит командира, - и поплатился. Диверсант, на которого он налетел, не стал медлить, и в совершенно цирковом прыжке взвился в воздух, мощно вдарив солдату в грудь обеими ногами, отчего того мгновенно вынесло из седла. Лаида пришпорила коня, замахиваясь. И не успела, чуть-чуть, но фатально. Прежде чем узорчатая елмань её сабли, противно лязгнув по теменной кости, надвое развалила голову врага в матерчатом капюшоне, тот успел страшным ударом приклада разбить лицо поверженного егеря.

Ярость и жажда крови застелила Лаиде глаза, и когда она заметила еще троих диверсантов, убегающих сквозь кустарник, она даже не задумалась, что бежать тем некуда, и они так или иначе попадут либо под огонь жандармов, либо под пулеметы "отцов". В очередной раз пришпорив Диррэля, она понеслась на них. Один из бегущих споткнулся и упал на бок, получив пулю от заходящего с другой стороны вахмистра Дадило, другой остановился, ловя Лаиду в прицел винтовки, но упал, скошенный выстрелом из страшного своей убийственной мощью пистолета Гжегожа. Третий же резко развернулся, подхватил винтовку на манер дубины за цевье, закрутил, как вентилятор, и словно вконец одурев, бросился ей почти под копыта. Лаида суматошным броском направила клинок прямо в перекошенное лицо, но, увы, поздно, вхолостую, - верткий враг куда-то исчез из виду, а в следующее мгновение её крепко ударило в живот чем-то твердым, что-то грузно навалилось на плечи...

Теряя равновесие, ротмистр опрокинулась назад, сорвалась из седла и приложилась головой об узловатый корень. Она тут же открыла глаза, - и узрев противника в сбитой на затылок вязанной шапочке, который заносил над ней широкий вороненый кинжал, немедленно закрыла вновь.

Вот она какая, смерть.

Ничуть не торжественно, и очень больно, - а кругом все куда-то стреляют, куда-то бегут...

И дела никому нету...

Гжегож Ивойло, увидев, что ротмистр оказалась на земле, развернул коня и помчался на выручку в тот же момент. Пистолет был разряжен, затвор стоял на задержке, и Гжегож бросил его на ремень, подхватывая темляк сабли, за которую в принципе очень не хотел браться, не вполне доверяя холодному оружию. Враг, придавив Лаиду к земле и обездвижив, занес было кинжал для верного смертельного удара, даже уложив вторую ладонь на затыльник рукояти, но почему-то промешкал, - Гжегож не понял почему и мгновенно этим воспользовался, приподнимаясь в стременах и нанося со всего разгону сокрушительный удар. В последний момент что-то подорвало Гжегожа развернуть клинок, и удар пришелся бандиту плашмя по макушке, отчего у того закатились глаза, и он без чувств рухнул на Лаиду.

Причина, по которой он сразу не ударил её кинжалом, состояла в том, что диверсант неожиданно понял, что перед ним женщина, - обычным образом коснувшись её груди раскрытой ладонью. Именно это и спасло Лаиду, - бандит оказался просто не в состоянии осознать, что бравый егерский офицер, зарубивший двоих его товарищей, не был мужчиной... И тот факт, что среди его боевых друзей также были девушки, ему ничем не помог.

Гжегож сходу спешился, - на черкасский манер, пробежав еще несколько ярдов по инерции, и махом стряхнул с Лаиды бесчувственного пленного, которого тут же могуче скрутил подоспевший Здыбенко. Убедившись, что ротмистр жива и относительно здорова, Гжегож помог ей приподняться и протянул упавшую шляпу.