Книга Z. Глазами военных, мирных, волонтёров. Том 1

Ночевали в одном из домов. Все соседи радовались нашему прибытию. Мы поделились с ними тушёнкой и хлебом. Особенно радовался помощи шестнадцатилетний пацан, живший со своей матерью и сестрой. Он несколько раз ходил к нам в гости. На следующее утро его прямо на улице накрыло осколком. Срезало половину лица, и остатки мозгов остались на заборе. И на его матери, которая стояла рядом. Местные говорили, что у укропских миномётчиков был корректировщик в селе. И он целенаправленно наводил огонь по домам соседей — мстил им.

Утром следующего дня мы погрузились и уехали в Коровий Яр, который стал нашей оперативной базой на несколько месяцев. Название говорящее, место не очень приятное. Сухое, с плохой водой. Но зато оно практически не обстреливалось.

После Коровьего Яра мы штурмовали Дробышево, которое находилось между Новосёловкой и Красным Лиманом. Сначала колонной проехали несколько километров, сидя внутри БТРов. По дороге ведущий танк замотался гуслей в подорванной линии электропередач. Это задержало нас на пару часов. Танк так и не вытащили, пришлось ждать другой. Двинулись дальше, высадились у самого Дробышева и заняли большую теплицу.

Её тут же накрыло «Градами» и артиллерией. Сильно накрыло. Спасли нас выкопанные укропами же окопы. Затем наша арта подавила укропскую, и мы снова пошли вперёд. Быстро проскочили через кладбище и вышли к передовой улице. Там нас обстреляли двое затерявшихся тербатовцев, но они убежали, а мы подобрали потом три брошенных ими рюкзака. С одним из них я проходил три месяца и увёз домой.

Ночевали мы в доме украинского полковника — командира поста под Бахмутом. В нём оказалось немало снаряжения, которое мы поделили. Мне досталась укропская военная флисовая кофта, которая согревала меня долгими вечерами и ночами. А ещё у полковника оказалась жена — умелая хозяйка. Её консервация была выше всяких похвал. В общем, вечер был хороший. Я раздобыл бутылку бурбона и вместе с пацанами решил выпить по 50 грамм. Бурбон я иногда пил дома по вечерам. Хотел и тут. Но не получилось, нас резко подняли, и мы на броне поехали помогать зампотеху — вытаскивать всё тот же танк. Так что бутылка так и осталась нераспитой ещё долго. Зато днём мы постирали свою форму, вымылись прямо во дворе сами и как следует всё просушили. Погода была хорошей.

Кстати, перед Дробышевом к нашему отделению присоединился Акула. Раньше он служил в обозе. К нам решил перебраться из-за друга Артёма, который был в нашем взводе командиром отделения. Акула (тоже сержант) был высокий, крупный и так же, как я, громкий парень. Он легко вписался в нашу компанию.

Кстати, именно он первый придумал называть нас «мразями». Сначала он так называл только Тёму, а потом как-то так сложилось, что «мразями» у нас в роте стали называть самих «отбитых» бойцов. В смысле — тех, кто всегда идёт впереди штурмовой группы и не боится укропов.

К тому времени у нас появились и свои традиции. Одна из них — совместные застолья, во время которых Сулла снимал коллективное видео, в котором рассказывал о прошедшем дне, а мы все говорили несколько фраз о своих впечатлениях.

Следующим утром мы снова уехали в Дробы-шево. Впереди нас ждал Красный Лиман. Тот самый, который потом сдали части Западного военного округа. Но брали его части Центрального округа, в том числе наш 228-й полк. Причём перед взятием Лиман практически окружили, оставив небольшую лазейку для отступления укропов. Не уверен, но думаю, это было сделано намеренно. Командование стремилось занимать населённые пункты, сберегая при этом людей.

Схема атаки была такой же, как в Дробышеве. Колонна БТР, во главе которой идёт несколько танков, идёт по дороге в сторону Лимана.

По дороге мы внимательно смотрим по сторонам в зелёнку, а по приезде спешиваемся. Дальше начинает работать пехота. Заходит на улицу, прячется от обстрела в ближайшем подвале. Затем снова бросок и снова подвал. Если встречали сопротивление, подтягивали технику, и так до конца обозначенной нашему подразделению точке. Всё это время наши подразделения были на связи с командованием батальона и полка. Через них же, если что, вызывали артиллерию.

Для связи, кстати, использовали армейские «Азарты» (довольно неплохая, хоть и тяжеловатая рация) и китайские «Баофенги». Последние использовали для связи внутри подразделения.

Так мы заняли три больших улицы в Красном Лимане. Соседями у нас были 15-я и 30-я бригады. К вечеру бои затихли, и мы заночевали в здании церкви пятидесятников (в России, кстати, признана экстремистской). В церкви оказалось много немецких консервов и укропских немецких пайков. Часть мы раздали местным, частью поужинали. Здесь я впервые вышел на связь с женой. Оказалось, что на верхних этажах кирхи ловил украинский мобильный интернет. V меня смартфона не было, но я вышел на связь через Телеграм Никиты. Было очень радостно. До этого мои родные не знали обо мне целый месяц.