Книга зеркал

Однако же Флинн сказал своей подруге, что из-за Лоры «вся его жизнь пошла наперекосяк» и что он «с ней посчитается». Подозревал ли он ее в убийстве или упрекал в том, что она бросила его в трудную минуту? В его действиях и поступках не прослеживалось логики. Если Лора виновата в том, что оставила его в тяжелой ситуации, почему он не попытался отомстить ей, когда подозрение в убийстве пало на него? Почему не рассказал о ней журналистам? Почему не попытался переложить на нее хотя бы часть вины? Почему тридцать лет назад он ее всеми силами защищал, а теперь внезапно решил вывести на чистую воду? Почему он считал, что его жизнь пошла наперекосяк именно из-за Лоры? Ведь официальным подозреваемым его никто не объявлял. Может быть, случилось что-то еще?

С мыслями об этом я и уснул. Меня не отпускала уверенность, что за всем этим кроется какая-то страшная тайна, о которой Флинн не упоминал в своей рукописи и которая осталась неизвестной следствию. В общем, я был весьма признателен Питеру за то, что он поручил мне это расследование.

Тревожила меня и еще одна смутная подробность – то ли дата, то ли имя, – которая совершенно не укладывалась в общее описание событий, но в полудреме мысль ускользала, и я не мог за нее ухватиться: так иногда мельком заметишь что-то краем глаза, а потом не можешь понять, видел это на самом деле или только померещилось.

Глава третья

На следующее утро я составил список всех тех, с кем необходимо встретиться и побеседовать. Главным свидетелем была, разумеется, Лора Бейнс, но мне в голову не приходило, как ее отыскать. Потом я перелистал старые записные книжки, пытаясь найти знакомых, как-то связанных с полицейским управлением Западного Виндзора в конце 1980-х годов.

Однажды, проводя журналистское расследование для газеты «Нью-Йорк пост», я познакомился с Гарри Миллером, частным детективом из Бруклина, который занимался поиском пропавших. Внешне Гарри напоминал сыщика из фильмов-нуар 1940-х годов – невысокий толстяк в вечно измятом костюме при галстуке-ниточке и с неизменной сигаретой за ухом. Жил он у Бруклин-Джанкшен и постоянно искал состоятельных клиентов, поскольку часто проигрывался на бегах. Я позвонил ему на мобильный. Судя по шуму и гомону в трубке, Гарри сидел в каком-то винном погребке, где играла громкая музыка, а посетители перекрикивали друг друга.

– Привет, Гарри! Как дела? – спросил я.

– Ха, Келлер! Куда ты запропастился? Сто лет не виделись! А дела… ну, как обычно на планете обезьян, – буркнул он. – Притворяюсь бабуином, чтобы в клетку не заперли. И тебе то же самое советую. Ну, что там у тебя происходит?

Я в общих чертах рассказал ему о деле, особо упомянул Дерека Симмонса и Сару Харпер, объяснил, что мне о них известно. Пока он записывал эти сведения, в трубке послышался звон посуды, – похоже, Гарри принесли еду, потому что он сказал: «Спасибо, Грейс».

– Ты на кого сейчас работаешь? – подозрительно осведомился он.

– На литературное агентство.

– А чего это вдруг литературным агентам понадобилось убийство расследовать? Серьезное, небось, бабло замешано, а?

– Не волнуйся, платят хорошо. Я могу тебе прямо сейчас деньги перевести. Мне еще кое-кого надо отыскать, но пока начни с этих двоих.

– Ладно, – с облегчением ответил он. – Дерека отыскать легко, но с Сарой Харпер придется попотеть. Информации маловато, сам понимаешь. Мало ли кто магистра психологии в Принстоне получал в восемьдесят восьмом… Ну, я через пару дней перезвоню, – пообещал он, продиктовал мне номер банковского счета и отключился.

Я открыл лэптоп, перевел Гарри деньги и снова задумался о Лоре Бейнс.

Полгода назад, перед тем как Флинн начал писать книгу, в его жизни произошло какое-то событие – нечто важное, из ряда вон выходящее. Именно это и заставило его изменить свою точку зрения на трагедию, случившуюся в 1987 году. Именно на это он и намекал в своей заявке. При встрече с Питером мисс Ольсен была слишком расстроена и наверняка упустила из виду какие-то подробности, которые могут помочь моему расследованию. Я решил, что с ней стоит побеседовать, и набрал номер телефона, полученный от Питера. Мисс Ольсен трубку не взяла, но я оставил сообщение на голосовой почте, объяснив, кто я такой, и пообещав перезвонить. Впрочем, перезванивать не пришлось – она сама со мной связалась несколько минут спустя.

Я представился. Оказалось, что Питер ее уже предупредил о моем возможном звонке и о том, что меня интересует любая информация об убийстве Джозефа Видера.