Книга жизни

Мы движемся по равнине Шарур, и я думаю о знаменитом шарурском "Яллы". Сколько веков прошло со времени древних танцев, запечатленных на скалах Кобустана! Но танец "Яллы", кажется, так и не прерывался, народ, взявшись за руки, вершил круг за кругом, в такт ритму жизни - ни на один день, ни на один час не прерывал своего деятельного бытия...

* * *

Я впервые вижу город Ильич, бывший Норашен. Но с первого знакомства город пришелся мне по сердцу. В последние годы благоустройству города уделяется большое внимание. Построены городок школьников, административные здания, торговые предприятия, прекрасный Дворец счастья, покрытый изящным куполом со стилизованными каменными подсвечниками... Во всем чувствуются искусные руки, тонкий вкус, во всем ощущаются национальный лад и дух.

Мы заезжаем в село Баш Норашен. Здесь учительствовал Мирза Джалил, здесь он познавал народную жизнь, задумывался над тем, как поднять самосознание народа, как способствовать просвещению, здесь написал свои первые произведения. Мне кажется, что пришло время отремонтировать эту школу, построенную сто лет тому назад, превратить ее в музей...

Отступление: В очередной приезд а город Ильич, я с радостью увидел, что мои мечты претворены в жизнь. Всего месяц тому назад в школе, где работал великий писатель, открыт прекрасный и богатый музей Мирзы Джалила. Наряду с другими исследователями; творчества писателя, я был приглашен на первое заседание литературного объединения имени Мирзы Джалила. И был безмерно рад избранию руководителем литературного объединения. Это еще больше привязало меня к местам, столь близким и родным моему сердцу.

* * *

На сей раз мы держим путь в восточные районы Нахичевани - в Джульфу и Ордубад. С Гусейном Ибрагимовым и Алияром Юсифли, известными в Нахичевани писателями, мы ведем беседу о природе этого края. Не перестаешь удивляться, сколько чудес может быть в небольшом уголке земли! Кажется, природа вступила здесь в соревнование с человеком, чтобы доказать его несостоятельность. Но по мере того, как природа ошеломляла человека, ставила перед ним все новые и новые неразрешимые вопросы, человек раскрывал свои неисчерпаемые творческие возможности. Тысячи лет продолжать это состязание с природой, огромной мощи которой человек противопоставил мощь своего духа, рук, разума. Природа и человек! Природа Нахичевани - феномен, показывающий, как различны эти миры, как противопоставлены они друг другу и в то же время как едины, как неразрывны, как органично переплетены.

В этот прозрачно ясный, ослепительно солнечный день я почему-то вспоминаю трагический эпизот из азербайджанского фильма "Свет погашенных костров", снятый по мотивам национального эпоса "Китаби Деде Коркут": наши предки в результате внутренних распрей уничтожают, истребляют друг друга, в итоге превращаясь в камни, в скалы. Этот эпизот фильма эхом отзывается в строке Мамеда Араза "О, пращур мой окаменевший..."

Чтобы прочувствовать образы "отчих камней", "крылатых скал", столь широко угнездившихся в поэзии Мамеда Араза, надо увидеть горы Нахичевани, горы которые осеняли детство его, пели ему колыбельные песни.

Я смотрю на эти глыбы, кручи, которые переливаются различными оттенками под солнцем, и, кажется сердце бьется в унисон с ними. И стоит мне прикоснуться к ним - услышу биениеих вечного пульса. И кажется мне, что и я частица этих скал, частича этой земли!

С этими мыслями смотрю на крепость Алинджа - она окутана маревом, очертания размыты - и не могу не вспомнить Фазлуллаха Наими (1340-1394), на весь Восток возглашавшего величие духа человеческого, разума и красоты, единство человека и мировоззрения, не могу не вспомнить его трагическую участь - ведь именно здесь, в Алинджа находится его одинокая, всеми заброшенная могила. (Поаутно скажу, что название "Алинджа" широко распространено в местах проживания азербайджанцев, например, в окревностях Тебриза есть населленый пунк с таким же названием).

Влияние Наими раздражало и пугало представителей ортодоксального ислама. Ведь Наими считали новым пророком, а хуруфизм - новой религией. Но вместе с тысячами последователей Наими, жестоко казненных и истребленных, было погребено о его учение. И только благодаря самоотверженности горстки "не боящихся аллаха", сохранился до наших дней последний приют этого великого подвижника. Значение хуруфизма и его создателя Фазлуллаха в истории нашей литературы, культуры, общественной мысли еще не изучено в должной мере.