Книга Жизни

Ищите носительницу десятого узла, ибо последние снова станут первыми.

У меня кружилась голова. В мозгу всплывали полузабытые слова Луизы де Клермон и Бриджит Бишоп, отрывки алхимической поэзии из «Aurora Consurgens». И все это – на фоне нескончаемого потока сведений из Книги Жизни.

Из переплета вдруг показался и начал расширяться новый чистый лист. Это было одновременно похоже на расправляемое крыло Корры и на лист дерева. Сара шумно втянула воздух.

И вдруг новый лист засиял золотом, серебром и чистыми яркими красками, сделанными из толченых драгоценных камней.

– Это же герб Джека! – воскликнула Сара.

Десятый узел, составленный из сплетенных навечно огнедышащей драконихи и уробороса. Вокруг них все утопало в цветах и зелени. Рай, да и только!

Лист перевернулся, и снова потекли слова, выводимые невидимой рукой.

Здесь продолжается родословная самых древних Светлорожденных.

Невидимая рука замерла, словно ей понадобилось обмакнуть перо в чернила.

Ребекка Ариэль Эмили Марта Бишоп-Клермон, дочь Дианы Бишоп – последней в ее роду, – и Мэтью Габриэля Филиппа Бертрана Себастьяна де Клермона – первого в своем роду. Рождена под покровительством Змеи.

Филипп Михаил Аддисон Сорли Бишоп-Клермон, сын вышеупомянутых Дианы и Мэтью. Рожден под покровительством Стрельца.

Прежде чем высохли чернила этой записи, листы манускрипта столь же лихорадочно зашелестели, двигаясь в обратном направлении, к началу.

Дерево на первой иллюстрации преобразилось. На стволе, посередине, появилась новая ветвь, густо покрытая листьями, цветами и плодами.

Книга Жизни шумно захлопнулась. Щелкнули застежки. Голоса умолкли. В зале стало тихо. Внутри меня все бурлило от магической силы. Никогда еще она не достигала такого уровня.

– Погоди! – сказала я манускрипту и попыталась снова его открыть, чтобы пристальнее рассмотреть изменившееся дерево.

Поначалу Книга Жизни противилась моим попыткам, но затем поддалась и открылась.

Ее страницы были пусты. Совершенно пусты. Меня охватила паника.

– Куда все это исчезло? – спрашивала я, переворачивая пустые страницы. – Как же я теперь верну Мэтью? Что я сделала не так?

Лицо Галлогласа было белым как снег.

– Ее глаза, – пробормотал он вслед за ругательством.

Я оглянулась через плечо, ожидая увидеть призрак какого-нибудь библиотекаря.

– Дорогая, за твоей спиной никого нет. А книга далеко не ушла, – сказала Сара, с трудом глотая слюну. – Она внутри тебя.

Книгой Жизни была теперь… я.

Глава 35

– До чего ж ты тоскливо предсказуем. – Голос Бенжамена пробивался сквозь туман отупения, окутавший мозг Мэтью. – Будем надеяться, что столь же легко я смогу манипулировать и твоей женой.

Руку Мэтью обожгло нестерпимой болью, и он, вопреки себе, не выдержал и вскрикнул. Это лишь подзадорило Бенжамена. Мэтью крепко стиснул губы, решив больше не доставлять сыну удовольствие.

Послышался звук молотка, ударяющего по железу. Домашний, привычный звук, знакомый с детства. Звон металла отдавался у него внутри, проникая в кости.

– Вот так. Это должно тебя сдержать. – Холодные пальцы Бенжамена сдавили ему подбородок. – Открой глаза, отец. Если мне придется сделать это насильно, тебе вряд ли понравится.

Мэтью заставил себя поднять веки и в нескольких дюймах от своего лица увидел бесстрастное лицо Бенжамена, который опечаленно хмыкнул:

– Скверно. Я надеялся, что ты попытаешься сопротивляться. Но это еще лишь первый акт.

Бенжамен сам наклонил ему голову.

Правое предплечье Мэтью было пробито длинным раскаленным железным прутом. Конец прута Бенжамен вогнал в деревянный стул, на котором сидел Мэтью. Железо остывало, и зловоние от обожженного мяса и кости несколько уменьшилось. Мэтью не требовалось смотреть на другую руку. Он и так знал, что с ней Бенжамен поступил аналогичным образом.

– Улыбайся. Недопустимо, чтобы твоя семья хотя бы на минуту заскучала, смотря репортаж о нашей встрече. – Бенжамен схватил его за волосы и приподнял голову; Мэтью услышал негромкое жужжание видеокамеры. – Несколько предупреждений. Первое. Каждый прут тщательно вогнан между локтевой и лучевой костями. Горячий металл вплавится в кости. Так что, если ты попытаешься сопротивляться, это гарантированно их раздробит.

Бенжамен качнул ножку стула. Мэтью плотно стиснул зубы, испытав новый приступ обжигающей боли.

– Убедился? Второе предупреждение. Мне неинтересно тебя убивать. Никакие твои слова, действия и угрозы не заставят меня передать тебя в нежные руки смерти. Я хочу пировать на твоих мучениях и наслаждаться ими.

Мэтью знал, какого вопроса ждет от него Бенжамен, но распухший язык не подчинялся командам мозга. И все же он постарался. От этого зависело все.