Книга жизни и мудрости Вивиана Вивианова. Подлинные записки видного поэта андерграунда. Книга вторая

О чем остается только пожалеть. В Америке он занимался единой теорией поля, но не сделал больше никаких новых открытий. А у нас, при своей гениальности, точно что-нибудь бы открыл. В Америке за ним как ученым и человеком никто не наблюдал, а у нас он, можно со всею определенностью сказать, без надзора бы не остался. У нас под надзором Лаврентия Павловича[38] и не такие гениальные ученые открытия совершали. Лаврентий Павлович, надо ему отдать должное, при всех своих человеческих недостатках был очень талантливым надзирателем и администратором. Посадил бы Эйнштейна в какую-нибудь «шарашку», четыре стены кругом с утра до вечера, что там еще делать, как не изобретать? Палач палач был, а в своем роде тоже не без гениальности человек.

И вот два таких гениальных человека разошлись. Как тут об этом не пожалеть. Жили бы теперь с единой теорией поля, и приоритет в этом деле был бы у нас.

А так и у нас приоритета нет, и мировая наука единой теории поля до сих пор не создала.

Вот что значило ошибочное решение Эйнштейна поехать на запад, а не на восток.

Ну уж и еще раз о выдающихся людях Отечества

Сантехник Вася

Сантехник Вася родился вместе с советской властью. Можно даже сказать, что она родила его. Другими словами, была его матерью. Но ни она не заметила рождения Васи, ни он не задумался, кому обязан своим появлением на свет.

Сначала Вася был маленький и всего боялся. Боялся хозяина, к которому пришел ликвидировать засор в унитазе и менять прокладку в кране, боялся напортачить в работе и сделать ее плохо, так что потом что-нибудь прорвет, кого-нибудь зальет, а где-нибудь, наоборот, не выжмешь из крана и капли воды, как ни старайся. Особенно Вася боялся власти. Она казалась ему дамой строгой, суровой и решительной на расправу.

Она и вправду была такой. Если кто становился ей не по нраву, расправлялась с ним без всяких рефлексий. Кто бы то ни был: дворянского ли сословия, духовного ли, крестьянского…

Но к Васе власть была весьма снисходительна. Может быть, подсознательно она чувствовала в нем родное дитя. Во всяком случае, не ставила его ни за что ни про что к стенке, не ссылала в Сибирь, а уж о том, чтобы посадить на пароход и отправить в европы – о таком в отношении Васи она и помыслить не могла.

Правда, первое время власть держала в строгости и его – почему Вася ее и боялся, – но то была строгость любви, и, спустя некоторую пору, выросши и войдя в возраст зрелости, Вася это понял. А поняв, как обычно и случается с любимыми детьми, охамел. Приходя к хозяину в дом поменять потекшую муфту, стал орать на него и обещать устроить настоящий потоп, если хозяин срочным образом не разрешит его финансовые проблемы. Если хозяин оказывался не в силах разрешить Васины финансовые проблемы, Вася, не рефлексируя, исполнял обещанное. Хозяин пробовал жаловаться власти на Васю, но власть в ответ на жалобу делала такое суровое лицо, что хозяин понимал: лучше забрать жалобу обратно – и остаться живым.

С годами Вася распустился феноменально. Он начал покрикивать и на власть, а там и орать на нее, и если она делала что-то неугодное ему, грозил устроить потоп и ей самой. Несмотря на то, что она власть.

Со страху перед потопом, который грозил устроить Вася, власть перестала считать себя советской и объявила, что теперь она народная.

Камуфляж, однако, не удался. Вася мигом раскусил обман – и устроил власти такую жизнь, что она предпочла держаться от Васи как можно дальше, оставив его и хозяина квартиры, в которую он пришел, выяснять отношения без своего посредства. Чего Вася и хотел.

За годы, прошедшие с той поры, как власть оставила Васю в покое, он еще больше помогутнел, налился силой и такой уверенностью в себе, что если бы художник Васнецов жил в наши дни, точно написал бы своих богатырей с него. И Святогора, и Илью Муромца, и Алешу Поповича – всех. Но и без этого Вася сделался уже героем фольклора: о нем складывают частушки и анекдоты, былины и героические песни, сочиняют волшебные истории. Без него будут уже неполны самые святые наши отеческие предания.

В народе существует поверье, что сантехник Вася – это жизненное воплощение сказочного Кощея бессмертного. Только в отличие от Кощея, который на поверку оказался смертен – нужно было лишь добраться до сундука на дубу, выпустить утку, убить ее, достать яйцо, раскокать, а напоследок обломить кончик иглы, хранящей душу Кощея, – сантехник Вася бессмертен по-настоящему. Потому как уж чего-чего, а души у него нет.

И еще раз о животных

Я не собачник, но собак люблю. О чем уже имел удовольствие сообщить моему читателю[39]. Собака – друг человека, а как же иметь друзей и не любить их?

Последнее время, однако, все большей симпатией проникаюсь к корове.