Книги Бахмана

— Куда ты собрался, Алан? — Клат вышел из туалета, заправляя в штаны рубаху цвета хаки.

— На озеро, — быстро ответил Алан и вышел, прежде чем Клат или Шейла успели задать следующий вопрос, или, прежде чем он смог задуматься над тем, что делает. Уходить, не оставив координат, в подобной ситуации — поганое дело. Это значит, не просто напрашиваться на неприятности; это значит, нарывать на то, чтобы тебя кокнули.

Но ведь то, о чем он думал

(воробьи летают)

просто не могло быть правдой. Не могло. Должно быть какое-то более разумное объяснение.

Он все еще пытался убедить себя в этом, когда мягко, словно крадучись, вывел машину за черту города и отправился на самое поганое дело за всю его полицейскую жизнь.

В полумиле от владений Фаззи Мартина, на 5-м шоссе, была площадка для отдыха. Влекомый отчасти подозрением, отчасти предчувствием, Алан свернул туда. Подозрение было довольно простым: «торнадо» там или не «торнадо», но из Ладлоу они приехали сюда не на ковре-самолете. Они должны были приехать на машине. А это означало, что где-то поблизости должна быть брошена тачка. Человек, за которым он охотился, бросил фургон Хомера Гэмэша, когда тот уже не был нужен ему, на автостоянке возле шоссе, а то, что подозреваемый сделал один раз, он скорее всего сделает и в следующий.

На развороте стояли три припаркованные машины: пивной фургон, новехонький «форд-эскорт» и пыльный «вольво».

Когда он вылез из машины, мужчина в зеленой униформе вышел из мужского туалета и направился к кабине пивного фургона. Он был мал ростом, узкоплечий, с темными волосами. Явно — не Джордж Старк.

— Начальник, — произнес он и отсалютовал Алану.

Алан кивнул ему и направился к столику, за которым, попивая кофе из термоса и оживленно о чем-то судача, сидели три пожилых дамы.

— Здравствуйте, офицер, — сказала одна из них. — Можем чем-нибудь помочь вам? — Или мы сделали что-то не так? — спросил ее на мгновение встревожившийся взгляд.

— Я просто хотел спросить, вам ли, леди, принадлежат те «форд» и «вольво», что стоят там? — спросил Алан.

— «Форд» мой, — ответила вторая дама. — Мы все приехали на нем. А про «вольво» я ничего не знаю. Это все из-за глушителя? Опять глушитель болтается? Мой сын должен следить за этим глушителем, но он такой рассеянный! Ему уже сорок три, а я все еще должна каждый…

— С глушителем все в порядке, мадам, — сказал Алан, улыбаясь своей самой лучшей из всех улыбок под кодовым названием: «Полицейские — ваши друзья». — Случайно, не видел ли кто-нибудь из вас, как подъехал этот «вольво»?

Они дружно покачали головами.

— Не видели ли вы за последние несколько минут того, кто мог быть его хозяином?

— Нет, — сказала третья. Она взглянула на него своими маленькими, блестящими глазками. — Взяли след, офицер?

— Простите, мадам?

— Я хочу сказать, выслеживаете преступника?

— А-а, — произнес Алан. Неожиданно он на мгновение ощутил какую-то нереальность происходящего. Что он, в самом деле, здесь делает? Что, черт возьми, взбрело ему в голову и пригнало сюда? — Нет, мадам, мне просто всегда нравились «вольво», — ого, вот это прозвучало интеллигентно, словно, какой-то крекер разжевал.

— Нет, — сказала первая дама, — мы никого не видели. Не хотите ли чашку кофе? Здесь как раз одна осталась.

— Нет, благодарю вас, — сказал Алан. — Желаю вам прекрасно провести этот день.

— Вам того же, офицер, — дружным хором ответили дамы, отчего Алан вновь и сильнее прежнего ощутил нереальность происходящего.

Он вернулся обратно к «вольво». Попробовал дверцу со стороны водительского кресла. Она открылась. Внутри машины было жарко, как в парилке. Какое-то время она здесь явно простояла. Он заглянул на заднее сиденье и увидел на полу небольшой пакетик. Он нагнулся, просунул руку и поднял его.

«Детские салфетки» — прочел он на ярлыке и почувствовал, как кто-то пропихнул ему в желудок биллиардный шар.

Это ничего не значит, тут же включились голоса инструкций и здравого смысла. Во всяком случае это вовсе не обязательно. Я знаю, о чем ты думаешь: ты думаешь о малышах. Но Алан, ради Бога, они дают такие салфетки на дорожных лотках, когда ты покупаешь жареного цыпленка.

И тем не менее…

Алан засунул пакетик с салфетками в карман своей форменной рубашки и вылез из машины. Он уже собирался было захлопнуть дверцу, но снова наклонился, пытаясь заглянуть под приборный щиток, но стоя не сумел — ему пришлось опуститься на колени.

Кто-то пропихнул ему внутрь еще один биллиардный шар. Он издал сдавленный стон человека, которому врезали и врезали здорово.

Проводки с оголенными медными концами свисали из-под щитка. Медные концы были слегка обуглены. Алан прекрасно знал, что это означало, — совсем недавно они были соединены, «вольво» заводили напрямую, причем, судя по виду машины, вполне успешно — она проехала приличное расстояние. Когда они остановились здесь, водитель разъединил оголенные концы, чтобы выключить мотор.