Книги Яакововы

Ну а рогатинский раввин, жадный деспот, вечно разрешающий какие-то мелкие, абсурдные делишки, частенько вызывает его и на другую сторону. Ашера Рубина он, вроде как, и не слишком ценит, потому что тот в синагогу ходит редко, одевается не по-еврейски, а только как-то ни в ту, ни в другую сторону, во всем черном, в скромном сюртуке, а еще он носит старую итальянскую шляпу, по которой все его в местечке и узнают. У раввина дома имеется больной мальчик, ноги ему вывернуло, и Ашер не может ему помочь. Собственно говоря, он даже желает ему смерти, чтобы страдания ни в чем не повинного ребенка побыстрее закончи­лись. Только лишь по причине этого мальчонки в нем имеется хоть сколько-то сочувствия раввину, ибо человек тот малодушный и тщеславный.

Ашер уверен: раввину хотелось бы, чтобы Мессия был царем на белом коне, въезжающим в Иерусалим в золотых доспе­хах, быть может, с армией и воинами, которые вместе с ним возьмут власть в свои руки и введут в мире окончательный порядок. И чтобы он был похож на какого-нибудь знаменитого генерала. У господ мира сего он отберет власть, все народы поддадутся ему без сражения, цари станут платить ему дань, а над рекой Самбатион он встретит десять утерянных колен израилевых. Иерусалимский Храм в готовом виде спустят с неба, и в тот же самый день воскреснут те, что были похоронены в земле Израиля. Ашер усмехает­ся про себя, вспоминая, что умершие за переделами Святой Земли, воскреснуть должны будут лишь через четыреста лет. Ребен­ком он в это верил, хотя это и казалось ему ужасно несправедливым.

Одни и другие обвиняют друг друга в самых тяжких грехах и ведут партизанскую войну. Что те, что другие – жалкие люди, размышляет медик. Собственно говоря, он уже мизантроп – странно, что стал врачом. По сути дела, люди его раздражают и раз­очаровывают.

Касательно же грехов, то о них он знает больше, чем кто-либо другой. Ведь грехи записываются на человеческом теле, как на пергаменте. И этот пергамент у отдельных людей мало чем различается, и грехи их удивительно похожи.

 

Пчелиный улей,

то есть дом и семейство рогатинских Шоров

 

В доме Шоров у рынка и еще в нескольких других – потому что семейство Шоров велико и разветвлено – продолжаются приготовления к свадьбе. Женится один из сыновей. У Элиши их пятеро, а еще дочка, самая старшая из всех детей. Первый сын – это Соломон, уже тридцатилетний мужчина, похожий на отца, серьезный и молчаливый. На него можно положиться, потому он пользуется всеобщим уважением. Его жена, которую называют Хайкеле, в отличие от большой Хаи, сестры Соломона, как раз ожидает очередного ребенка. Родом она из Валахии, ее красота привлекает взгляды даже сейчас, когда женщина беременна. Она сочиняет смешные песенки, которые сама же и поет. Еще она записывает рассказы для женщин. Натану, двадцативосьмилетний, с открытым, мягким лицом, хорошо удается торговля с турками, и он вечно в дороге; дела его идут хорошо, хотя мало кто знает, что это за сделки. В Рогатине он бывает редко, но на свадьбу приехал. Его супруга, дама, одетая богато и изысканно, родом из Литвы, и на рогатинскую родню поглядывает сверху. Унее высоко зачесанные буйные волосы и тесное платье. Экипаж, стоящий на дворе, принадлежит как раз им. Затем идет Иегуда, веселый и остроумный. С ним у семейства бывают неприятности, поскольку трудно сдержать в каких-то рамках его несдержанную натуру. Он одевается по польской моде и носит саблю. Братья называют его "каза­ком". Делами он занимается в Каменце - осуществляя снабжение крепости, что дает ему неплохие доходы. Жена его недавно умерла родами, дитя тоже не выжило; но из их союза осталась пара малолеток. Видно, что он высматривает себе новую пару, ну а свадьба для этого – самое подходящее событие. Ему нравится самая старшая доска Моше из Подгаец, ей сейчас четырнадцать, самый раз, чтобы идти замуж. А Моше человек достойный, весьма ученый, занимается каббалой, знает на память весь Зоар и способен "проникать тайны", что бы для Иегуды это не значило. Для него, говоря по правде, это не так важно как красота и ум де­вушки, которой отец-каббалист дал имя Малка, Царица. Самому младшему из сыновей Шора, Вольфу, семь лет. Его широкое, ра­достное, обсыпанное веснушками лицо всегда можно видеть возле отцовского.

Жених же – тот самый Исаак, которого ксендз Хмелёвсий назвал Иеремией. Ему шестнадцать лет, а помимо того, что он высокий и неуклюжий, обладает слишком многими отличительными чертами. Его будущая супруга, Фрейна, родом из Лянцкоруни²¹ – это родственница Хирша, лянцкоруньского раввина, мужа Хаи, дочери Элиши Шора. Все здесь, в этом низком, зато обширном доме, представляют собой семью, их связывают родство, свойство, коммерческие отношения, займы, арендованные возы.