Книги Якова

Установилась традиция, что, когда император желает видеть прекрасную Эву, он посылает за ней скромную карету, без гербов и украшений, чтобы не бросалась в глаза. Эва, однако, предпочла бы ездить в императорской. Однажды такая карета подъехала к дому на Грабен, где они снимают квартиру, – прислали за ней и отцом. Императрица-мать полюбила Якова Франка и позволяет ему заходить в свои личные покои, где они проводят немало времени. Якобы даже молятся вместе. Однако на самом деле императрица любит слушать истории этого экзотического, симпатичного человека с восточными манерами, негневливого и совершенно невспыльчивого. Яков по большому секрету рассказывает ей, как они в Польше приняли крещение, на самом деле уже многие годы исповедуя истинную веру. Рассказывает о Коссаковской, с которой у императрицы, впрочем, много общего, о том, как эта добрая женщина помогла им войти в лоно Церкви и как она заботилась о покойной жене Якова… Это императрице нравится, о Коссаковской она расспрашивает подробнее. Они часто говорят на очень серьезные темы. Ибо императрица, получив при разделе Польши[197] земли в Галиции и часть Подолья, мечтает создать великую империю, до самого Черного моря и греческих островов. Франк знает о турках больше, чем опытные министры, поэтому Мария Терезия расспрашивает его обо всем: о сластях, о еде, об одежде, о том, носят ли женщины нижнее белье и какое, о среднем количестве детей в семьях, о том, как выглядит жизнь в гареме и не завидуют ли женщины друг другу, закрывается ли турецкий базар на Рождество, что турки думают о жителях Европы, лучше ли климат в Стамбуле, чем в Вене, и почему они предпочитают кошек собакам. Она сама подливает ему кофе и уговаривает добавить молока – такая теперь мода.

Вернувшись от императрицы, Яков рассказывает об этих встречах братьям и сестрам, и они, возбужденные, представляют его вместе с Эвой рядом с каким-нибудь вице-королем в Валахии. Что такое по сравнению с этими картинами мечты, которые они лелеяли еще недавно, – об этих несчастных нескольких деревнях на Подолье; теперь они кажутся смешными и детскими. Яков преподносит императрице подарки; не проходит и дня, чтобы Мария Терезия не получила кашемировую шаль, шелковые, вручную расписанные платки или обшитые бирюзой туфли из превосходной турецкой кожи. Она откладывает их в сторону, якобы не питая пристрастия к роскоши, но на самом деле радуется этим дарам, как и визитам Франка. Мария Терезия осознает, что у него должно быть множество недоброжелателей. Яков обладает природной галантностью и тем ироническим чувством юмора, которое ей особенно по душе. Ее симпатия к этому человеку наверняка многих тревожит. На стол императрицы регулярно ложатся всякого рода рапорты и доносы. В первом, выбранном наугад, сообщается:

Ris 746. Budynek Graben

…не менее подозрительны источники его доходов, доходов весьма значительных, поскольку в Варшаве он жил в роскоши. Говорят, например, что у Якова Франка есть своя почта, люди, расставленные до самой границы Польши, через которых он посылает свои письма. Деньги ему всегда привозят в бочках, их охраняет собственная гвардия.

– И что с того? – отметает она все сомнения сына. – То, что он перевозит золото через наши границы и тратит его тут, на месте, нас только обогащает. Лучше пускай оно оседает здесь, чем в России.

Или обвинение, будто Франк вооружает свою личную стражу, все более многочисленную.

– И пусть вооружается, – говорит императрица, – и пусть заботится о собственной безопасности. Разве у нашей знати в Галиции не было своей армии? Может, он нам еще пригодится в качестве командующего.

И, понизив голос, говорит сыну:

– У меня на него свои виды.

Иосифу кажется, что мать возвращается к чтению, но спустя мгновение она добавляет:

– А ты на нее никаких видов не имей.

Ничего не сказав, молодой император уходит. Мать нередко повергает его в смущение. Он глубоко убежден, что причиной тому – ее упрямый крестьянский католицизм.

27

Как Нахман Петр Яковский стал послом