Книги крови I-II: Секс, смерть и сияние звезд

Почти весь следующий день Рэдмен приводил в порядок мастерскую. Инструменты были сломаны или пришли в негодность из-за неумелого обращения: беззубые пилы, покалеченные напильники, сломанные тиски. На восстановление требовалось немало средств, но сейчас не время просить денег. Лучше пока подождать; пусть все видят, что он занят работой. Он изучил эту политику еще на прежней работе.

Приблизительно в четверть пятого зазвенел звонок, хороший повод собираться домой. Сначала Рэдмен пропустил его, но инстинкты взяли верх. Звонок — тревожный сигнал, он всегда настораживает. Рэдмен прекратил уборку, запер мастерскую и пошел на звук.

Звонок доносился из помещения, которое в насмешку называли «госпиталем», — две или три комнаты, отгороженные от основного здания, с картинами на стенах и занавесками на окнах. Дымом не пахло, следовательно, причиной тревоги был не пожар. Тем не менее оттуда слышались крики. Не просто крики — вопли.

Рэдмен ускорил шаги, и за поворотом бесконечного коридора, ведущего в госпиталь, прямо на него побежала небольшая человеческая фигурка. Столкновение было неожиданным для обоих, но Рэдмен успел поймать паренька за руку раньше, чем тот сумел вывернуться. Пленник мгновенно ответил ударами босой ноги по голени Рэдмена. Но тот уже схватил его.

— Пусти меня, ты, поганый…

— Спокойно! Спокойно!

Его преследователи были совсем близко.

— Держи его!

— Легавый! Свинья!

— Держи его! Держи!

Борьба походила на схватку с крокодилом; страх удесятерил силы подростка. Однако заряд его ярости почти иссяк. Из подбитых глаз мальчика брызнули слезы, и он плюнул в лицо Рэдмена. Полицейский узнал его: это Лэйси, небесполезный Лэйси.

— Ладно. Вот он.

Рэдмен отступил назад, когда явился надзиратель, сжавший локоть мальчика так сильно, что едва не переломил его. Из-за угла появились трое: два подростка и воспитательница, очень неприятная особа.

— Пусти меня… Пусти! — Лэйси кричал, но сил для борьбы у него не осталось.

Его лицо исказила гримаса отчаяния, широко раскрытые глаза с беспомощным укором уставились на Рэдмена. Он выглядел моложе своих шестнадцати — почти ребенок. На щеках его виднелись ссадины и синяки, на переносице белел пластырь. Но лицо было девическое, невинное; лицо из того времени, когда еще существовала невинность. И эти глаза.

Леверфол явилась слишком поздно, чтобы принять участие в спектакле.

— Что здесь происходит?

Надзиратель вдохнул всей грудью. Погоня сбила его дыхание и воинственный дух.

— Он заперся в туалете. Пытался сбежать через окно.

— Почему?

Вопрос был обращен к надзирателю, не к ребенку. Тот смущенно пожал плечами.

— Почему? — Рэдмен обратился к Лэйси.

Мальчик уставился на него, будто никогда раньше ему не задавали вопросов.

— Ты — свинья? — шмыгнув носом, внезапно проговорил он.

— Свинья?

— Он имел в виду, вы полицейский, — сказал один из воспитанников. Он произнес это слово так, словно обращался к слабоумному.

— Я знаю, что он имел в виду, юноша, — ответил Рэдмен, не сводя глаз с Лэйси. — Я очень хорошо знаю, что он имел в виду.

— Неужели?

— Успокойся, Лэйси, — подала голос Леверфол, — у тебя и так достаточно неприятностей.

— Хорошо, сынок. Я — свинья.

Противоборство взглядов продолжалось — маленькое сражение мужчины и мальчика.

— Вы ничего не знаете, — ответил Лэйси.

В его словах не было враждебности, он просто высказал свое понимание истины; его глаза пристально, не мигая, смотрели на Рэдмена.

— Ладно, Лэйси, пока хватит. — Надзиратель попытался увести подростка за собой; из-под сбившейся пижамы показался его живот — складка молочно-белой кожи.

— Пусть он договорит, — сказал Рэдмен. — Чего я не знаю?

— Свою версию он изложит директору, — произнесла Леверфол прежде, чем Лэйси успел ответить. — Вас это не касается.

Нет, это его очень даже касалось. Он почти физически ощущал на себе взгляд мальчика — отчаянный, затравленный, умолявший о защите.

— Пусть он говорит, — повторил Рэдмен, властностью голоса перекрывая Леверфол.

Надзиратель немного ослабил хватку.

— Лэйси, почему ты пытался убежать?

— Потому что он вернулся.

— Кто вернулся? Имя, Лэйси! О ком ты говоришь?

Несколько секунд Рэдмен чувствовал, что мальчик пытается пересилить себя и разрушить заговор молчания; затем Лэйси встряхнул головой и разорвал их незримую связь. Точно он потерялся где-то вдалеке; нечто необъяснимое заставило его умолкнуть.

— Не бойся, тебе ничего не будет.

Лэйси нахмурился и стал смотреть себе под ноги.

— Я хочу вернуться в постель и заснуть, — тихо сказал он. Невинный ответ.

— Тебе не сделают ничего плохого, Лэйси. Я обещаю.

Его слова не подействовали. Лэйси замкнулся еще больше. Тем не менее обещание дано, и Рэдмен надеялся, что Лэйси понял это. Сейчас подросток был измучен неудачным бегством, попыткой скрыться от преследователей и поединком взглядов. Его лицо побледнело. Он безропотно позволил надзирателю увести себя. Перед тем как исчезнуть за углом, он, казалось, внезапно передумал и попробовал высвободиться, но не сумел и успел лишь оглянуться на своего недавнего противника.

— Хенесси, — сказал он, в последний раз обменявшись взглядом с Рэдменом.