Книги крови I-II: Секс, смерть и сияние звезд

Внезапно он увидел свинью с новой стороны. Он вообразил, как она обнюхивает нога Хенесси и чует смерть, как у нее течет слюна в предвкушении его плоти. Он увидел, как она рывками тащит к себе тело, облизывает, обгрызает — и пожирает без остатка. Он без труда уяснил, каким образом у подростков возник их варварский культ, почему они сочиняли гимны и поклонялись свинье как божеству. Свечи, торжественное молчание, жертвоприношение Лэйси — все это свидетельствовало об их ненормальности, но было не более странно, чем тысячи других религиозных обрядов. Рэдмен понял даже апатию Лэйси, его неспособность бороться с силами, овладевшими им.

«Мама, меня скормили свинье».

Не «мама, помоги, спаси меня». Просто: «меня отдали свинье».

Они еще дети, по большей части полуграмотные, склонные к предрассудкам и суевериям. Но это не объясняло поведения Леверфол Она снова смотрела в глубь хлева, и он только сейчас заметил, что ее волосы распущены. Они падали на плечи плавными волнами и отливали медом в свете свечей.

— По-моему, обыкновенная свинья, — сказал он.

— Она говорит его голосом, — спокойно произнесла Леверфол — Его языком, если вам так больше нравится. Скоро вы услышите его. Языком моего дорогого мальчика.

Тут он понял.

— Вы и Хенесси?

— Не смотрите на меня испуганно, — сказала она. — Ему было восемнадцать. Волосы черные как смоль. И он любил меня.

— Почему он повесился?

— Чтобы жить вечно, — ответила она. — Чтобы никогда не повзрослеть и не умереть.

— Мы искали его шесть дней, — подойдя сзади к Рэдмену, почти прошептал подросток. — И даже тогда она никого не подпускала к нему, потому что он принадлежал ей. Я имею в виду свинью, не доктора Знаете, Кевина все любили, — прошептал мальчик. — Он был красивый.

— А где Лэйси?

Улыбка медленно сползла с лица Леверфол.

— С Кевином, — ответил подросток. — Там, где он нужен Кевину.

Он указал в дверной проем. На соломе спиной к выходу лежало человеческое тело.

— Если он вам нужен, можете пойти и взять его, — сказал мальчик, и в следующее мгновение его руки впились в горло Рэдмена.

Рэдмен попытался вырваться и ударил его локтем в живот. Подросток охнул, разжал пальцы и скорчился где-то сзади, но его место уже заняла Леверфол.

— Отправляйся к нему! — закричала она, вцепившись в волосы Рэдмена. — Отправляйся, если хочешь его! — Ногти Леверфол расцарапали его нос и виски, едва не задев глаз.

— Пустите меня!

Он пытался стряхнуть с себя женщину, но она схватила его мертвой хваткой. Она визжала и мотала головой из стороны в сторону, изо всех сил стараясь прижать его к; стене.

Все остальное произошло с ужасающей быстротой. Ее волосы задели горящую свечу и вспыхнули, как промасленная пакля. Испустив душераздирающий вопль, она отпрянула и наткнулась на невысокие ворота хлева Те не выдержали веса Леверфол и повалились внутрь. Рэдмен беспомощно смотрел, как объятая пламенем женщина упала на солому и огонь мгновенно охватил стойло.

И даже сейчас свинья оставалась всего лишь свиньей. Чуда не случилось: она не заговорила, а в панике завизжала, когда языки пламени лизнули ее бога. В воздухе запахло паленой шерстью. Щетина загорелась, словно сухая трава.

Ее голос был голосом свиньи, паника — паникой свиньи. Истерически визжа и хрюкая, она бросилась через тело Леверфол, оттолкнулась от него копытами и выскочила в сломанные ворота.

Горящая свинья, от боли метавшаяся по полю, представляла собой волшебное зрелище. Ее вопли не утихли даже тогда, когда сама она исчезла в темноте. Крик походил на долгое эхо, что отражается от стен в поисках выхода из запертого помещения.

Рэдмен перешагнул через обожженный труп Леверфол и вошел в хлев. Солома горела все ярче, пламя подбиралось к двери. К потолку вздымались клубы едкого дыма. Прищурив глаза и набрав в легкие воздуха, он нырнул во мглу.

Лэйси по-прежнему неподвижно лежал у самого выхода Рэдмен перевернул его на спину. Мальчик был еще жив и в сознании. Его лицо искажала гримаса ужаса, глаза почти вылезли из орбит.

— Вставай, — сказал Рэдмен, наклонившись над ним.

Тело Лэйси свело от судорог, и Рэдмену с трудом удалось разнять его онемевшие руки. Подбадривая мальчика, он поставил его на ноги, когда дым начал обволакивать дом свиньи.

— Давай, давай. Все в порядке.

Рэдмен распрямился, и в этот момент что-то зашевелилось у него в волосах. Почувствовав у себя на щеках мелкий дождик из холодных и мокрых червей, он поднял глаза и увидел Хенесси — или то, что от него осталось, висевшее на верхних балках хлева. Лицо почернело и сморщилось, как сушеный гриб. Тело было обглодано до пояса, и из зловонных внутренностей на голову Рэдмена падали черви.

Запах дыма заглушал невыносимый смрад трупа. Рэдмена стошнило, и это придало сил. Он вывел Лэйси из-под тени мертвеца и вытолкнул за дверь.

Снаружи солома уже догорала, но мерцание свечей и тлевшего трупа казалось ослепительным после темноты хлева и заставило его зажмуриться.

— Ну, давай, парень, — сказал он и перенес ребенка через огонь.

Глаза мальчика, большие и неподвижные, светились лунатическим блеском Они говорили об обреченности.