Книги крови V—VI: Дети Вавилона

— Я говорил ей, — сочинял Гомм, — что она свернет себе шею, перелезая через стену. Лучше подождать, пока откроют ворота…

Откроют ворота. Он не так уж безумен.

— Филиппенко! — приказал капитан. — Проводи Харви обратно в его спальню.

Гомм запротестовал.

— Мне не нужна сказка на сон грядущий, спасибо.

— Иди с ним.

Охранник подошел к X. Г. и повел его прочь. Капитан помедлил лишь затем, чтобы пробормотать едва слышно:

— Ну, кто умница, Сидней? — А затем последовал за ними.

Двор опять опустел. Лишь лунный свет и карта мира.

Ванесса подождала, пока не замер последний звук, и затем выскользнула из укрытия и отправилась тем же путем, что и удалившаяся охрана. Вскоре она оказалась в том самом месте, которое смутно помнила по прогулке с Джиллемо. Воодушевленная, она заторопилась по проходу, и тот вывел ее во двор, где стояла богородица с электрическими глазами. Ванесса прокралась вдоль стены, пригнулась, чтобы не попасть в поле зрения статуи, и в конце концов вынырнула перед воротами. Они действительно оказались открыты. Как и говорил старик во время их первой встречи, охрана была ненадежной. И Ванесса поблагодарила за это Бога.

Когда Ванесса побежала к воротам, то услышала скрип ботинок по гравию и, оглянувшись через плечо, увидела капитана, шагнувшего из-за дерева с винтовкой в руке.

— Хотите шоколада, миссис Джейп? — спросил мистер Клейн.

— Это сумасшедший дом, — сказала она после того, как ее проводили в комнату для допросов. — Сумасшедший дом, не больше и не меньше. У вас нет никакого права держать меня здесь.

Он не обратил внимания на ее жалобы.

— Вы говорили с Гоммом, — произнес Клейн, — и он говорил с вами.

— А если и так?

— Что он вам сказал?

— Я спрашиваю — ну и что, если так?

— А я спрашиваю, что он вам сказал? — взревел Клейн. Ванесса и не предполагала, что он на такое способен. — Я хочу знать, миссис Джейп.

Она вдруг обнаружила, что против собственной воли дрожит, напуганная его гневом.

— Он молол какую-то чушь, — ответила Ванесса. — Он безумен. Думаю, вы все безумны.

— Какую именно чушь он вам рассказал?

— Сущий вздор.

— Мне бы хотелось знать, миссис Джейп, — сказал Клейн. Ярость его поубавилась. — Посмешите и меня.

— Сказал, что здесь работает нечто вроде комитета, решающего вопросы мировой политики. Что он один из членов этого комитета. Вот так. Бессмыслица.

— И…

— И я предложила ему выбросить это из головы.

Мистер Клейн выдавил улыбку.

— Конечно, совершеннейшая фантастика, — согласился он.

— Разумеется, — продолжала Ванесса. — Господи, не обращайтесь со мной так, будто я слабоумная, мистер Клейн. Я взрослая женщина…

— Мистер Гомм…

— Он сказал, что был профессором.

— Еще одна галлюцинация. Мистер Гомм — параноидальный шизофреник. Он может стать чрезвычайно опасным, если ему представится возможность. Вам сильно повезло.

— А другие?

— Другие?

— Он не один. Я их слышала. Они тоже шизофреники?

Клейн вздохнул.

— Они все безумны, хотя состояние их различно. В свое время, каким бы странным это сейчас ни казалось, они были убийцами. — Он остановился, давая Ванессе время впитать информацию. — Некоторые из них убивали многократно. Вот для чего существует это уединенное поселение. Вот почему служащие вооружены…

Ванесса открыла рот, чтобы спросить, зачем охранники переодеты в монашек, но Клейн не предоставил ей такой возможности.

— Поверьте, мне так же неудобно задерживать вас, как и вам — оставаться здесь, — сказал он.

— Тогда отпустите меня.

— Когда мое расследование будет завершено, — ответил он. — А пока мы оценим ваше содействие. Если мистер Гомм либо кто-то другой из пациентов попытаются втянуть вас в то или иное предприятие, пожалуйста, сообщите мне немедленно. Вы сделаете это?

— Я полагаю…

— И пожалуйста, воздержитесь от попыток бежать. Следующая может оказаться роковой.

— Я бы хотела спросить…

— Завтра. Может быть, завтра, — произнес мистер Клейн и встал, посмотрев на часы. — Теперь — спать.

Заснуть Ванесса не смогла. Она пыталась рассудить, какой из путей к истине, лежащих перед ней, самый неубедительный. Дано несколько версий: версия Гомма, версия Клейна и версия ее собственного здравого смысла. Соблазнительно неправдоподобны были все. Подобно тропе, по которой Ванесса пришла сюда, они не объясняли, куда ведут. Она пострадала от собственного своеволия, толкнувшего ее на эту тропу. В результате она оказалась здесь, усталая, разбитая, лишенная свободы, с минимальной надеждой на побег. Но своеволие было ее натурой и, как сказал однажды Рональд, единственным безусловным фактом, ее характеризующим. Несмотря на то, к чему это привело, если сейчас она отринет свой инстинкт — она пропала. Ванесса лежала без сна, взвешивая в уме варианты. К утру она решилась.