Книги крови. Запретное. IV-VI

– Отведи миссис Джейп обратно в ее комнату, хорошо?

– Я буду жаловаться в посольство! – вспыхнула негодованием Ванесса. – У меня есть права!

– Пожалуйста, – сказал мистер Кляйн, изображая мученика. – Крики никому из нас не помогут.

Монашка взял Ванессу за руку. Она чувствовала близость его пистолета.

– Вы готовы идти? – спросил он вежливо.

– А у меня есть какой-то выбор? – ответила она.

– Нет.

Ключ к хорошему фарсу, как рассказывал ей однажды брат мужа, бывший актер, заключается в том, чтобы играть его максимально серьезно. Никаких хитрых подмигиваний галерке, говорящих о намерениях фарсера; никаких действий, нелепых настолько, что они разрушили бы реальность пьесы. Судя по этим строгим стандартам, ее окружала труппа мастеров: все они были готовы – невзирая на рясы, апостольники и шпионящих Богородиц – играть так, словно эта абсурднейшая ситуация была совершенно обычным делом. Как Ванесса ни пыталась, она не могла их подловить: ни расколоть их каменные лица, ни заставить смутиться хоть на секунду. Ей явно недоставало мастерства, которого требовала такого рода комедия. Чем быстрее они осознают свою ошибку и вышвырнут ее из труппы, тем радостнее ей будет.

Она хорошо выспалась, в чем ей помогла бутылка виски, которую кто-то заботливый оставил в ее комнатке перед тем, как она туда вернулась. Ванесса редко выпивала так много за такое короткое время, и, когда – где-то на рассвете – ее разбудил легкий стук в дверь, голова казалась распухшей, а язык напоминал замшевую перчатку. Ей потребовалась секунда, чтобы сориентироваться, и за это время дробный стук повторился, а маленькое окошечко в двери открыли с другой стороны. К нему прижалось взволнованное лицо: лицо старика с грибницей бороды и дикими глазами.

– Миссис Джейп, – прошептал он. – Миссис Джейп. Мы можем поговорить?

Она подошла к двери и выглянула в окошечко. Дыхание старика на две трети состояло из старого узо и лишь на одну – из свежего воздуха. Из-за него Ванесса не стала подходить слишком близко, вопреки жестам старика.

– Кто вы? – спросила она, не только из чистого любопытства, но и потому, что его лицо, обгоревшее и морщинистое, кого-то ей напоминало.

Старик, робко моргая, посмотрел на нее:

– Ваш поклонник.

– Я вас знаю?

Он покачал головой:

– Вы слишком молоды. Но я знаю вас. Я видел, как вы сюда пришли. Я хотел вас предупредить, но у меня не было времени.

– Вы тоже местный пленник?

– Можно и так сказать. Скажите мне… вы видели Флойда?

– Кого?

– Он сбежал. Позавчера.

– О! – сказала Ванесса, нанизывая эти разрозненные бусины на одну нить. – Это за Флойдом они гнались?

– Да. Видите ли, он ускользнул. Они бросились за ним – остолопы – и не закрыли ворота. Охрана теперь безобразная, – он явно был неподдельно возмущен ситуацией, – хоть я и рад, что вы здесь.

В его глазах ей привиделось какое-то отчаяние, какая-то тоска, которую он тщательно пытался скрыть.

– Мы слышали выстрелы, – сказал он. – Они ведь в него не попали?

– Я не видела, – ответила Ванесса. – Я хотела посмотреть. Но не было никаких следов…

– Ха! – просиял старик. – Тогда, возможно, он и удрал.

Ванессе уже приходило в голову, что этот разговор может оказаться ловушкой; что старик был подослан ее тюремщиками, и это всего лишь очередной способ выжать из нее информацию.

Но инстинкты говорили иначе. Он смотрел на нее с такой симпатией, и его лицо, лицо бывалого клоуна, казалось неспособным на поддельные чувства. К добру или к худу, но она ему доверяла. Другого выбора у нее не было.

– Помогите мне выбраться, – сказала она. – Мне нужно выбраться.

Он упал духом:

– Так скоро? Вы же только прибыли.

– Я не воровка. Мне не нравится сидеть взаперти.

Он кивнул.

– Конечно, конечно, – сказал он, укоряя себя за эгоизм. – Простите меня. Дело в том, что красивая женщина… – Он остановил себя, потом начал заново, по-другому: – Никогда я не умел обращаться со словами.

– Вы уверены, что я не могу вас откуда-то знать? – спросила Ванесса. – Ваше лицо мне почему-то знакомо.

– Правда? Это очень приятно. Знаете, мы все тут думаем, что о нас забыли.

– Все?

– Мы выпали из жизни так давно. Многие из нас только начинали свои исследования. Поэтому Флойд и бежал. Он хотел нормально поработать хоть несколько месяцев перед концом. Иногда мне хочется того же. – Ход его грустных мыслей пресекся, и он вернулся к ее вопросу. – Меня зовут Харви Гомм; профессор Харви Гомм. Хотя в последнее время я забываю, профессором чего я был.

Гомм. Это было редкое имя, и оно ей о чем-то говорило, но пока что Ванесса не могла выстроить из этих слов внятного предложения.

– Все-таки не помните, да? – сказал он, глядя ей прямо в глаза.

Она хотела бы солгать, но это могло оскорбить старика – единственный голос здравомыслия, который она здесь услышала, – больше, чем правда; а правда была такой:

– Нет… Не могу вспомнить. Может, намекнете?

Но прежде чем старик смог раскрыть перед ней еще одну часть своей тайны, он услышал голоса.

– Мы не можем сейчас говорить, миссис Джейп.

– Зовите меня Ванесса.