Книги моей судьбы: воспоминания ровесницы ХХв.

Василий Николаевич был и навсегда останется в нашей памяти чудесным, милым человеком, человеком большой доброты и высокой духовной культуры. В наше время таких людей очень мало, и уход из жизни каждого из них — это большая потеря. После Вашего звонка мы с Ириной Федоровной долго вспоминали приезд Василия Николаевича с Вами в Вильнюс и беседы с ним. Хотя не в моих обычаях вставлять в свои письма цитаты, а тем более в это письмо, у меня невольно в памяти возникло старое забытое четверостишие:

О милых спутниках, которые нам свет Своим присутствием благотворили,

Не говори с тоской: их нет,

А с благодарностию: были[95].

Ваш Владимиров.

Потеря Василия Николаевича была самой большой потерей в моей жизни. Мне ужасно грустно и одиноко без него.

После смерти Василия Николаевича я крепко держала себя в руках, старалась жить полноценной жизнью, как можно больше работать, путешествовать. Летом 1981 года с внуком Васей ездила на теплоходе "Лев Толстой" по Волго-Балту до Выборга и обратно. На теплоходе играла в пинг-понг и вспоминала 1930-е годы, когда мы с Василием Николаевичем и Адрианом были увлечены этой игрой и играли в столовой нашей квартиры на Мясницкой. Как-то танцевала и думала о том, что очень любила танцевать, а жизнь прошла и танцевала я мало, так как Василий Николаевич не танцевал. Василий Николаевич все время со мной.

Осенью 1981 года по приглашению Министерства культуры ГДР и ИФЛА ездила на 47-ю Сессию ИФЛА, проходившую в Лейпциге, опять против воли Министерства культуры СССР. На открытии Сессии меня встретили аплодисментами и цветами. Но советская делегация игнорировала меня. Показывала, что "я не с ними". Было очень обидно и грустно наблюдать за подхалимством не только соотечественников, но и гедеэровского начальства. Восполнилось это доброжелательством простых библиотекарей и членов Исполкома ИФЛА. После закрытия Сессии, я еще 2 недели провела в ГДР, в Дрездене и Берлине. Выступила в Обществе библиотекарей Саксонии. Походила по музеям, театрам. Выступала в германском обществе библиотекарей в Дрездене.

Зимою того же года лечилась в санатории "Подмосковье". А осенью 1982 года по приглашению дочери Ж.Р.Блока Клод провела почти 2 месяца во Франции — в Париже и на Лазурном берегу в Антибах, где жил П.Пикассо, у моей коллеги И.Журдан. Летом жила на даче, было тихо и спокойно, и хорошо на душе. Часто снился Василий Николаевич. Все время я была с ним. Но, к сожалению, на даче я много времени бывала бездеятельна. Приятная дачная обстановка не располагала к работе, работалось лучше в Москве. Но на зиму все же оставалась на даче. Адриан уехал в трехмесячную командировку в Англию, и мы жили на даче втроем — Наташа, Вася и я. Взяла себя в руки и много работала.

О своей жизни в 1982 году я писала В.Н.Стефанович, бывшей сотруднице Библиотеки, с которой я вместе работала в Германии в 1945–1946 годах и которая впоследствии уехала жить в Крым.

Москва, 22.IV.1983 Дорогая Вера Николаевна,

Спасибо за Вашу память. Очень жалко, что мы так редко виделись в последние 10 лет. Я Вас не забыла. Очень хотела бы Вас повидать, вспомнить прошлое. Приедете ли в Москву?