Книги в моей жизни

Да, каждую ночь я ложусь в постель и начинаю думать о книгах, которые прочел вечером (за весь день у меня есть только два часа на чтение). В одну ночь это жизнь Хенти, в Другую - двухтомная автобиография Райдера Хаггарда, в следующую - брошюра о Дзен, потом жизнь Элен Келлер, исследование о маркизе де Саде, работа о Достоевском - либо Янко Лаврина (еще одного старого любимца и наставника), либо Джона Каупера Поуиса. Я быстро перехожу от одной жизни к Другой: Рабле, Аретино, Успенский, затем Герман Гессе ("Паломничество в страну Востока") и его "Сиддхартха" (мне нужно прочесть два английских перевода и сравнить их с французской и немецкой версиями), Эли Фор ("Танец над огнем и водой") и отдельные пассажи из "Истории искусства", "Черной Смерти", Боккаччо, "Великодушного рогоносца" - et c'est bien magnifique, comme je vous ai dit par la carte postale*. Позвольте мне на мгновение задержаться тут. Кроммелинк! Фламандский гений. Для меня это второй Джон Форд. Драматург, который пополнил репертуар бессмертных пьес. И использовал мою излюбленную тему-ревность. "Отелло"? Заберите его себе! Я предпочитаю Кроммелинка. Пруст был великолепен в лабиринтах своих описаний. Но Кроммелинк достиг абсолюта. Не знаю, можно ли теперь добавить еще что-то к этой великой теме. (Поблагодарите от меня вашего коллегу Ж.Дипре за его превосходную рецензию на недавнее представление этой пьесы в Брюсселе. Увидим ли мы ее здесь хоть когда-нибудь?)

Да, я не могу спать ночами, начитавшись всех этих чудесных книг. И одной достаточно, чтобы у человека закружилась голова. Некоторые из них новые для меня, другие я уже читал. Они накладываются друг на друга и переплетаются, они дополняют друг друга, даже если внешне кажутся несравнимыми. Все они - одно целое. У Фора есть строчка, которую я хотел вспомнить. Вот она: "Художник стремится к конечному порядку". Как это верно! Увы, даже слишком. "Порядок в нас, а не где-нибудь в другом месте, - говорит Фор. - И не воцарится он в другом месте, разве что у нас хватит сил, чтобы воцарился он в нас".

Один из моих читателей, молодой французский психоаналитик, прислав мне выдержки из книги Бердяева, где последний говорит о хаосе современного мира и которые я сумел перевести, добавил, что хаос этот есть также и во мне. Как будто я этого не знал! "Художник стремится к конечному порядку". Bien dit et vrai, meme s'il essaie de ne rien donner que le chaos qui reside en luimeme. ca, c'est mon avis. Aux autres a denicher ou la verite ou le complexe. La, je reste, moi."

* И это в самом деле великолепно, как я уже писал вам в открытке (фр.) **Сказано и хорошо, и верно, даже если сам он пытается передать лишь существующий в нем хаос Таково мое мнение Пусть другие гадают, что это истина или комплекс. Я же остаюсь при своем (фр).

Позвольте добавить к этому, что некоторые из моих друзей-книгопродавцов, к которым я обратился с просьбой прислать нужные книги, ответили мне совершенно незаслуженным щелчком по носу: "Никогда не видел такой фантастической каши из названий!" Как если бы, выбирая из всех книг, прочитанных мною за последние сорок лет, я должен был составить приятный и внятный для них список! Для них это нелепая мешанина - я же вижу в ней порядок и смысл. Мой порядок и мой смысл. Мою эволюцию. Кто имеет право указывать, что мне читать и в каком порядке? Это же абсурд! Чем больше я изучаю свое прошлое, раскрывающееся через прочитанные мною книги, тем больше логики, тем больше порядка, тем больше дисциплины я открывал в моей жизни. Разумеется, ни один Творец не стал бы предписывать человеку его извилистые и многообразные пути, равно как сделанный им выбор и принятые им решения. Вы можете представить себе гроссбух, куда были бы занесены прихоти и капризы всех смертных, когда-либо живших на земле? Не безумие ли вести такую приходно-расходную книгу? Уверен, сколь ни велики трудности, с какими мы, смертные, находим свой путь, Творец, несомненно, имеет в своем распоряжении трудности сходные и еще более фантастические. Если же - а я в это верю неколебимо - для Него все это имеет смысл, то почему это не может иметь смысла также и для нас - особенно в том, что касается нашей собственной жизни?

Если я не могу спать по ночам, то это вовсе не из-за книг: я читаю их бесконечно меньше, чем поглощает за день книжный червь. (Вспомните, как Наполеон на острове св. Елены ежедневно заказывал стопку книг, пожирал их, подобно ленточному червю, и требовал все больше и больше!) Нет, не сами книги, а связанные с ними воспоминания - как я уже говорил, это воспоминания о предшествующих жизнях. Мои прежние "я" видятся мне столь же отчетливо, как вереница проходящих перед моими глазами друзей. И, однако, есть факт, который я просто не могу обойти молчанием: человек, каким я был, когда впервые прочел "Мистерии", едва ли хоть на йоту отличается от того, каким я был вчера или, предположим, сегодня. По крайней мере, оценки мои и энтузиазм по отношению к автору этой книги совершенно не изменились.