Книги Великой Альты

На миг она разозлилась на него за то, что он смеется над их любовью. Но смех заплескался в темноте, как вода по иссохшим камням, и она поняла, что эти мужчины смеются впервые за много дней. Они издавали эти звуки почти вопреки себе самим, но все-таки смеялись. Дженна почему-то знала, что мужчинам в таких обстоятельствах смех необходим - он перебарывает чувство беспомощности, которое иначе вконец сокрушило бы их. Она отбросила гордость и добавила от себя:

- Да и ты в темноте неплох, Карум Длинный Лук. - И тут же спросила скорее себя, чем его: - Но почему тут так черно? Почему нет света?

Раздался шорох, и одна из теней встала.

- Шутка лорда Каласа, Анна. Он настоящий Гарун. Он говорит, что врагов надо хранить в темноте.

Запястья, натертые веревкой, болели, и Дженна покрутила ими, чтобы унять боль.

- А еду вам приносят тоже без света?

- Это бывает раз в день, - сказал Карум. - По-моему, утром - хотя тут не поймешь, ночь теперь или день.

- Я пришла сюда ночью, - сказала Дженна и добавила, как бы между прочим: Когда светила полная луна.

- Скада? - шепнул Карум, но Дженна, не отвечая прямо, спросила:

- Ведь они же светят себе, когда сюда приходят?

- Они приносят факел, Анна, - сказал кто-то у нее за плечом, а другой добавил:

- И вставляют его в кольцо на стене, вон там, у двери.

- Не без пользы для себя, - с коротким гневным смешком сказал Карум. - При свете становится видно, до чего мы дошли за эти несколько дней - не знаю, за три или за десять. Не странно ли, что немного грязи, темноты и сырости да легкая пища способны довести мужчину до такого состояния?

- Карум, от тебя ли я это слышу? - свирепым шепотом бросила Дженна.

- Погоди, ты меня еще не видела. Ох, Джен... король, настоящий король.

- Я видела тебя во всяких видах, Карум Длинный Лук. И не всякий раз ты был красавцем. Помнишь того мальчишку, который убегал от Гончего Пса, перепуганного и любопытного в то же время? Или того, в хейме, в девичьем шарфе на голове? Или мокрого крысенка из реки Халлы?

- Насколько я помню, крысенком-то была ты, а я тебя спасал, - почти, что прежним своим голосом заметил Карум. Но тут же снова приуныл: - И зачем я только дал Горуму уговорить себя...

Кто-то из мужчин тронул Дженну за руку.

- Они добавляют что-то в еду, Анна. Какую-то колдовскую ягоду. Она отнимает у человека волю. Мы все переживаем приступы такого вот отчаяния - а что делать, есть-то надо. Не суди его по его речам. Мы все такие - то полны надежд, то пребываем в унынии. Скоро и ты такой станешь. Мы сами себе худшие палачи.

Дженна приложила ладонь к щеке Карума.

- Скоро все изменится к лучшему. Я обещаю.

- Женские обещания... - И голос его прервался, словно от муки.

- Что ты хотел сказать?

- Это старая шутка с Континента, девушка, - сказал чей-то голос. - Ну ее совсем.

- Я хочу знать.

- Не надо, Анна.

- Карум, что это за шутка?

Он вдруг сказал своим прежним голосом:

- Калас любит повторять ее. "Женский обет - что по камню вода: быстро стечет и пройдет без следа".

- Вода и камень... - задумчиво сказала Дженна. - Я уже слышала что-то похожее, но смысл был совсем другой.

- Не осуждай меня, Джен, - взмолился Карум.

- Я свои обещания держу, Карум, и ты это знаешь. Все, что мне нужно, - это свет.

Карум хотел ей ответить, но кто-то другой прервал его:

- От света тебе никакого проку не будет, Анна. Они подносят этот свет к окошку на двери, а потом заставляют нас ложиться друг на друга.

- Друг на друга? - повторила Дженна.

- Да, вот так - жестоко и унизительно, - сказал Карум. - Так заведено в тюрьмах на Континенте. Это выдумали в замке Мишель-Руж, и почти все орудия пыток тоже заимствованы оттуда. У Каласа там родня. - Он помолчал и добавил: У меня тоже.

- И они пересчитывают нас, девушка, прежде чем отпереть дверь. После каждого замка пересчитывают.

- Еще того лучше, - загадочно молвила Дженна.

- Если ты задумала что-то, скажи мне, - прежним, полнозвучным голосом сказал Карум.

- Скажи, - поддержало его с дюжину голосов. Дженна улыбнулась в темноте, но никто этого не видел, потому что она стояла спиной к единственному источнику света.

- Нужно только сделать так, - сказала она, - чтобы я оказалась на верхушке вашей кучи.

Послышались неохотные смешки, Карум же сказал, как будто понял что-то:

- Разве пристало нам класть Анну, Белую Богиню, вниз? Дженна присоединилась к их смеху, поддерживая шутку:

- Ну, в другое время я, может, и не возражала бы... - Она была рада, что они не видят ее пылающего от смущения лица. Она поклялась, что, если Карум добавит еще хоть что-то, она убьет его прежде, чем это сделает Калас. Но он почувствовал ее смущение и не сказал ничего, прочие же веселились вовсю. Дженна поднесла руку к двери, и у дальней стены показалась чуть заметная рука Скады. Дженна махнула ей, и Скада, к ее радости, помахала в ответ.

- Ну как, готовы? - спросила Дженна. Мужчины хором ответили:

- Мы готовы, Анна.

- Чего бы ты ни потребовала от нас, - добавил Карум. Но Дженна смотрела только на руку у стены. Большой и указательный пальцы сложились в кольцо, знак Богини, и у Дженны впервые появилась причина надеяться.