Книги Великой Альты

- Это неправда, дитя, и я запрещаю тебе говорить так, - сказала Амальда.

- Хорошо, Ама, я не буду. Но не могу тебе обещать, что не стану думать об этом. И я рада, что скоро настанет время моих странствий, рада, что уйду подальше от ее дурного запаха и холодных глаз.

- Дженна! - хором воскликнули Амальда и Саммор, явно ошарашенные. Саммор поспешно добавила: - В хеймах, которые ты будешь посещать, тоже есть свои Матери Альты.

- Как - свои? - в свой черед опешила Дженна.

- Как же ты еще юна, дитя мое, - сказала Амальда, держа ее за руку. - Наш хейм, может, и маленький, но устроен он так же, как и все остальные. Везде есть свои воительницы, стряпухи, садовницы и учительницы. И во главе каждого хейма стоит жрица с голубыми знаками Богини, выжженными на ладонях. Разве ты этого не знаешь?

- Но они не такие, как наша, - с надеждой произнесла Дженна. - Не такие, как эта черствая женщина, со змеиной улыбкой. Правда ведь? - Она обернулась к Саммор, но как раз набежало облако, и Саммор скрылась из глаз.

- Мы, охотницы и садовницы, может, и разные, - усмехнулась Амальда, - но сдается мне, милая моя Дженна, что, жрицы все на один покрой. - Она погладила Дженну по щеке. - Хотя я никогда не могла разгадать, изначально ли они такие или просто такими становятся. Однако, золотко, нам пора на покой, и потом... Амальда посмотрела на небо, - раз луна скрылась так надолго, Саммор не сможет принять участие в нашей беседе. Простимся на ночь в доме, где горят лампы. Она разозлится на меня, если мы останемся тут. Она терпеть не может, когда что-то делается без нее.

Они поднялись по каменной лестнице к дому, и при первом же проблеске света Саммор вернулась. Дженна подала руки обеим.

- Я буду скучать по вас всем сердцем, когда уйду странствовать. Но со мной будет Пинта. И Селинда - она хорошая подруга, хотя и грезит наяву. И Альна.

- Это правда, дитя, - сказала Саммор. - Не всем выпадает такое счастье.

- Мы постараемся посетить как можно больше хеймов. Год - долгий срок. А когда мы вернемся, подрастут другие девочки, требующие забот Матери Альты. Я буду достаточно взрослая, чтобы вызвать свою темную сестру, а в сказке не говорится, что у трижды осиротевшей была такая! И потом, посмотрите на меня разве похожа я на владычицу? - засмеялась Дженна.

- Та владычица не будет властвовать, - напомнила Саммор.

Но смех Дженны был так заразителен, что обе сестры присоединились к ней и так, смеясь, направились в спальню девочек.

Все девочки по очереди становились перед большим зеркалом Матери Альты, воздевали руки и вглядывались в свое отражение.

- Смотри ей в глаза, - наставляла Мать Альта. - Теперь дыши. Сначала альтаи. Хорошо. Алани. Только медленнее.

Дженна слышала только ее голос, видела только своего серебристого двойника. Дженне казалось, что ее темная сестра зовет ее - тихим, мелодичным голосом с нотками затаенного смеха. Но слов нельзя было разобрать - они были как вода, струящаяся по камню. Дженна так старалась расслышать, что только рука, легшая на плечо, привела ее в себя.

- Довольно, дитя, ты вся дрожишь. Теперь Марга. Дженна неохотно отошла. Отражение сделало то же самое, и это, наконец, разбило чары. Пинта стала на ее место с широкой ухмылкой, тут же отразившейся в зеркале.

Так было положено начало пятому году. Дыхательные упражнения, в том числе и перед зеркалом, и чтение Книги, сопровождаемое длинными, многословными пояснениями Матери Альты. Селинда на уроках истории дремала с широко открытыми глазами, но Дженна видела по стеклянной голубизне этих глаз, что она спит. Альна с Пинтой, не вытерпев, начинали толкать друг дружку и хихикать, но ледяной взгляд жрицы призывал их к порядку. Дженну же уроки захватывали целиком - она сама не знала почему. Она слушала и оспаривала услышанное про себя - когда она высказывалась вслух, Мать Альта обрывала ее, не давая при этом ответа, а просто повторяя то, что уже говорила. И Дженна спорила сама с собой, не находя никакого ответа.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

В музее Нижних Долин хранятся остатки зеркала, чья древность не подлежит сомнению. Его деревянная резная рама датируется двумя тысячами лет, и резьба изображает "золотой дождь", уже несколько столетий не растущий в этих краях. Эта рама, источенная червями и обгоревшая, представляет собой единственный уцелевший деревянный предмет, найденный при аррундейлских раскопках. Зеркало лежало не в самом кургане, но было захоронено метрах в ста от него. Завернутое в вощеную ткань и уложенное в большой деревянный ящик, оно на редкость хорошо перенесло свое долгое погребение.

О том, что это было зеркало, говорят покрытые амальгамой большие куски стекла, найденные в обертке. Края осколков имеют фаски, амальгама же состоит из ртути и олова; подобное мастерство, неизвестное в Долинах, уже зародилось в крупных городах Островов во время Гарунийского периода.