Книгочёт. Пособие по новейшей литературе с лирическими и саркастическими отступлениями

Я еще дам одну цитату, а комментировать ее не стану, сами все поймете.

«Да когда же это кончится, Господи? Когда прервется эта жуткая череда?

Господь промолчал, словно спрятался за пыльную радиотарелку (внутри места не нашлось бы даже Ему – уж слишком огромен был бас Левитана, слишком страшны сводки Советского информбюро), и тогда Маруся, с трудом опустившись на колени, принялась молиться выключенному репродуктору – яростно, горячо, как не молилась никогда и никому в жизни».

В книжке Степновой почти больше ничего нет связанного с верой, но порождает это сочинение почти религиозное чувство мирооправдания. Да, оправдания мира, которому, казалось бы, никакого оправдания нет.

…А дальше несколько слов уже не по существу.

У меня есть к тексту несколько мелочных придирок.

Когда, к примеру, завшивевшего подростка Линдта в Гражданскую тащит глава советского ученого ведомства в свой чистый дом, где строгая жена и борщ, – я эту сцену узнаю, потому что сорок раз читал подобное в сорока советских романах. Хотя, может, Степнова это нарочно обыгрывает в сороковой раз? Тем более что если так оно и было – зачем придумывать так, как не было?

Или когда Степнова неожиданно начинает писать БОЛЬШИМИ БУКВАМИ, хотя она и маленькими все прекрасно умеет. Вы можете себе представить большой шрифт у Пушкина? Это всегда какое-то неуважение к читателю, который якобы ни черта не поймет, если ему написать нормальным шрифтом. Ну и недоверие автора к самому себе тоже. Степнова вот пишет: «…она ВИДЕЛА чужую боль». Или: «Нет, даже так – СТРАХ». А давайте еще наберем это слово полужирным и снизу трижды подчеркнем для надежности? И будет нам всем страшно. ОЧЕНЬ СТРАШНО.

Или когда Степнова замечательно хорошо описывает, как некто Сашка Берензон пришел проситься добровольцем на фронт и его берут (и он пройдет всю войну и выживет). А в финале своей истории Степнова добавляет: «Не верите – спросите у Яндекса».

Боже ты мой! Какой еще Яндекс! Книги пишут о том, чего Яндекс не знает и никогда не узнает. Это Яндекс все узнал из книг, а не наоборот. Какая разница, верим мы или не верим? Сказанное в настоящем романе не нуждается в подтверждениях, это можно только комментировать!

Появись такие казусы в любом другом проходном романе, я б и внимания не обратил. Но у Степновой, коль речь зашла о книжке умной, точной в деталях и замечательно построенной архитектурно, – это просто обидно.

Хотя сам факт несомненной удачи – даже не удачи, а ожидаемого результата отлично сделанной работы – все упомянутое мною никак не отменяет.

Анна Козлова Плакса (М. : СовА, 2005)

Если мне, упаси Бог, придется спорить с феминистками и мы заговорим о литературе, я скажу им: «Главное доказательство того, что женщины не мыслят жизнь без мужчин, заключается в том, что женщины написали тонны романов на тему “Все мужики – сволочи”. Мужчины же романов на тему “Все женщины – продажные твари” почти не пишут, а если пишут, то повествуют об этих “тварях” с любовью или как минимум страстью».

Анна Козлова написала хороший роман, одной из несомненных идей которого является вышеназванная сентенция «Все мужики – сволочи».

Цитирую: «…мужчины большей частью своей никчемны, потому что, встречаясь за свой короткий, мышиный век с сотнями женщин, всего лишь ковыряются гнутым ключом в замке на двери, которую им не суждено открыть».

Героиня (русская девушка) живет в Арабских Эмиратах с мужчиной по имени Дауд, главное его достоинство – огромный половой орган. Очень много колоритных пьянок и безумного русско-азиатского (гремучая смесь!) разврата с, кажется, неосмысленными аллюзиями на «Декамерон».

Потом героиня возвращается в Россию (Дауд изменил ей с ее же сестрой) и знакомится с русским парнем, который по всем параметрам Дауду проигрывает. Однако героиня уже беременна. Черт знает, что делать дальше. Перцу в текст добавляет, что русский парень чем-то напоминает одного известного журналиста, по совместительству сына Александра Андреевича Проханова.

Мужчинам в книге не только предоставляют возможность продемонстрировать свою, скажем так, стать, но иногда и дают слово. Они говорят женщинам, нашим современницам: «Вы работаете, все делаете сами и не выходите замуж, потому что думаете, что кто-то посягнет на вашу свободу. А потом в тридцать пять лет вы рожаете ребенка “для себя” и растите травмированного психопата, у которого с детства складывается заведомо порочное восприятие семьи как структуры, состоящей из одной доминирующей личности!»

Мужчинам отвечают: «Ребенку нужна любовь, а не номинальное присутствие мужика, который не помнит, когда у ребенка день рождения, и, пьяный, кричит на его мать, что она – проститутка».

Книжка написана на редкость живо и остро, а то, что она посвящена тем самым темам, обсуждению которых женщины и так посвящают серьезную часть своей жизни, – это только хорошо. Теперь у негативного женского мироощущения есть своя Библия. От Ани Козловой.