Книгоедство

Клетушка оказалась номером «Отель де Франс», с цельным ковром и широкой турецкой тахтой Клюев сидел на тахте, при воротничке и галстуке, и читал Гейне в подлиннике.

– Маракую малость по-басурманскому, – заметил он мой удивленный взгляд. – Только не лежит душа Наши соловьи голосистей, ох, голосистей…

Такое ироничное описание поэта Клюева сопровождается довольно неожиданным замечанием: «Единственного настоящего поэта этого жанра Городецкий как раз проглядел. Прочел его рукописи и не обратил внимания Открыл Клюева „бездушный“ Брюсов».

На самом деле Клюева «открыл» Блок, но это не важно. Важно то, что Клюев действительно поэт настоящий и единственный в своем роде.

Чего стоят хотя бы эти две строчки:

Мы старее стали на пятнадцать
Ржавых осеней, вороньих зим…

Наполненность его стихов цветными образами, неожиданными метафорами, какими-то фантастическими сравнениями настолько плотна и полна, что дух захватывает от такого богатства

Вот отрывок из стихотворения о Пушкине:

Он в белой букве, в алой строчке,
В фазаньи-пестрой запятой
Моя душа, как мох на кочке,
Пригрета пушкинской весной

А это вам уже не золотоперая дребезда

Пикуль В.

Великий русский художественный мистификатор и музыкальный выдумщик Сергей Курехин в одном из прижизненных интервью на вопрос «Ваше любимое чтение» ответил так:

Некрасов По чувству юмора с ним может сравниться только Тарас Шевченко, но юмор у Некрасова более изящный. Также очень люблю Борхеса, Розанова, Шестова. Достоевского люблю за невменяемость и мощную многозначительность Пикуля не люблю, тяжел для понимания

Писательская тяжесть понятие относительное и условное Для Курехина Пикуль писатель тяжелый, а вот для массового российского читателя 1970-80-х Пикуль писатель стремительный в своей легкости и самый популярный в стране.

Популярности Пикулю добавляла его абсолютная неполиткорректность по отношению к иноверцам и иноземцам, которая даже для власть предержащих казалась чересчур нарочитой и оскорбительной. Уже один из первых его историко-политических романов «Из тупика» (1968) послужил поводом для замалчивания писателя, т. е вычеркивания имени Пикуля из критических статей и литературных обзоров Когда же в 1979 году «Наш современник» напечатал под названием «У последней черты» сокращенный вариант романа «Нечистая сила», Пикуль вообще угодил в опалу и был публично объявлен антисемитом и черносотенцем. Он даже был вынужден уехать на остров Були в Балтийском море, чтобы спокойно заниматься там литературной работой под защитой своих друзей моряков Это произошло после того, как угрозы по телефону реализовались в несколько уличных инцидентов, закончившихся рукоприкладством и мордобитием.

Сам Пикуль считал себя писателем-патриотом и пунктом первым в будущем переустройстве России называл повсеместное введение в ней сухого закона.

Еще он резко отрицательно относился к рок-культуре вообще, а не только к западной.

«Включите телевизор, – говорил писатель в одном из интервью, – и вы увидите лохматых, грязных, развязных молодых людей, дергающихся в роковом экстазе. И эта непристойность наш идеал?»

Вот откуда, кстати, идет нелюбовь к Пикулю Курехина. От разной музыкальной эстетики.

Пионер Павел Морозов

Из всех людей-символов вчерашней эпохи самым, наверное, печальным следует признать Павлика Морозова, пионера-героя. Действительно, Стаханов рубил себе уголек, Чкалов бороздил небо, Челюскин покорял полюс, один Павлик Морозов прославился не на трудовом фронте, а из-за предательства собственного отца. За что и стал, как царевич Дмитрий, убиенным от руки близкого родственника.

Открываю пионерский журнал 1931 года «Юные ударники» и читаю:

Нельзя построить социализм, пока в деревне орудуют кулаки, а миллионы крестьян бедняков и середняков в одиночку ведут свои хозяйства. И Ленин указал путь, как переделать хозяйство в деревне: надо устраивать колхозы. Но Ленин знал, что против колхозов пойдут кулаки. Ведь колхозы не дадут кулакам обирать бедноту И Ленин приказал бороться с кулаками: «Кулаки и мироеды не менее страшные враги, чем капиталисты и помещики И если кулак останется нетронутым, если мироедов не победим, то неминуемо будут опять царь и капиталист Кулак – бешеный враг советской власти: миру с ним не бывать».

Ну а дальше пошло-поехало Вот кусочек из рассказа А Гусева, напечатанного в том же журнале:

– На советском свете кулаку не бывать! – сказал Василий

Коля с удивлением посмотрел на товарища и сказал:

– Здорово, Вася, у тебя получилось! Сказал умно.

Накинув пальтишки, ребята вышли из дома. Коля тащил сверток обоев, а Василий размахивал молотком

Скоро на стене дома Гаевского сельсовета белел длинный плакат, пересыпанный черными буквами:

НЕ ПУСКАЙ КУЛАКА В СОВЕТ!

Их: Пристукина Ивана, Пристукину Марину, Сорокина Луку, Трескунова Федора… Введенскую Клавдию – как лишенцев в Совет не изберем