Книжная лавка

– Да при чем тут решительность? – мило улыбаюсь я. – Просто хотелось узнать, что произошло. Я объяснила, кто я такая, рассказала, что «Скорая» приехала по моему звонку. Мужчина представился как Стивен, муж сестры Ларса. Попросил подождать, пока он сходит его проведать. Я снова осталась одна в приемном покое и уже была готова все бросить, когда Стивен наконец вернулся. «Он пришел в себя, состояние стабильное. Хочет увидеться с вами». Мне разрешили зайти в палату. Ларс лежал на кровати, опутанный датчиками, среди разных медицинских мониторов. Сестра сидела рядом и, когда я появилась на пороге, вскочила и схватила меня за руку. «Спасибо, – сказала она сквозь слезы, – вы спасли ему жизнь». И тут Ларс открыл глаза… – На этих словах я разворачиваюсь к нему, смотрю прямо в глубокую синеву и не могу оторваться. С трудом заставляю себя снова посмотреть на Джуди и Билли. – Мы посмотрели друг на друга. Он протянул руку, повторяя: «Спасибо, Катарина, спасибо».

Я отпиваю вино из бокала и счастливо улыбаюсь своим слушателям.

– Вот, собственно, и вся история, – жизнерадостно продолжает мой рассказ Ларс. – Она каждый день навещала меня в больнице. После выписки за мной ухаживала сестра, но окончательно я выздоровел только благодаря Катарине. Я бросил курить – мы бросили вместе – и начал регулярно заниматься спортом. Я очень люблю походы, и до рождения детей мы часто ходили вместе. А потом стали играть в теннис и до сих пор участвуем в парных матчах. Мне приходится щадить себя, я играю у самой сетки, а Катарина защищает остальную часть корта. – Он смеется. – Поверьте мне на слово, у моей жены бронебойный удар слева.

Я с трудом скрываю удивление. Ракетку я не брала в руки со школьных лет. Мне трудно вообразить себя ловкой спортсменкой, тем более на теннисном корте.

Ларс кладет руку на мое плечо:

– Со дня нашей первой встречи мы с Катариной ни разу не расставались. Чуть меньше года спустя сыграли свадьбу и с тех пор живем беззаботно и счастливо.

– Какая прелесть! – вздыхает Джуди. – В жизни не слышала такой романтичной истории любви.

Ларс кивает:

– Иногда мы спрашиваем друг друга, что было бы, если бы мы не встретились. Если бы в тот день повесили трубки чуть раньше. Ответ до ужаса простой: я бы не выжил. И мы бы не сидели за этим столом.

У меня дрожат руки. От его слов внутри все обрывается.

Сон не заканчивается. Нам подают отличные спагетти и бутылку кьянти. Билл и Джуди тоже рассказывают историю своей встречи (ничем не примечательную: их познакомили друзья в колледже), потом мы неторопливо пьем кофе. Для Джуди и Билла приносят сигареты, но мы с Ларсом не курим. Он рассказывает, что после инфаркта бросил курить по настоянию врачей, опасавшихся за его сердце, и я бросила вместе с ним.

Тут я вспоминаю, что действительно бросила курить осенью пятьдесят четвертого. Фрида спрашивала меня почему, но я не могла ничего ответить. Тогда мне просто казалось, что так надо. Теперь Фрида заявляет, что я предвидела все нынешние исследования, согласно которым курение вызывает рак, болезни сердца и другие смертельные напасти. Сетует, что ей не хватило прозорливости бросить вместе со мной. Но Фрида вряд ли когда-нибудь откажется от вредной привычки: она курит по две пачки в день и ни разу не пыталась бросить.

Выйдя из ресторана и попрощавшись с Джуди и Биллом, мы направляемся к парковке. Мне интересно посмотреть на наш автомобиль. Оказывается, это «Кадиллак» последней модели, серебристо-голубой с белым салоном. Наверное, это машина Ларса: слишком уж чистая изнутри, дети обычно быстро наводят в салоне свой порядок. Получается, у меня тоже есть машина, на которой я вожу детей, катаюсь за продуктами и по делам? Или мы с малышами все время ходим пешком, хотя в этом я сильно сомневаюсь. Пытаюсь представить себе, как выглядит моя машина. Вот ведь забавно! Я умею водить: папа научил меня, когда я была старшеклассницей, – но я никогда не думала о покупке собственного автомобиля и уж точно не собиралась ездить на нем каждый день.

– Хороший был вечер, – говорит Ларс, выезжая с парковки. – Как считаешь?

– Мне кажется, им понравилось.

Он кивает:

– Надеюсь. Я бы очень хотел получить заказ от Билла.

Я порывисто беру его за руку:

– Получишь. Обязательно получишь.

Он стискивает мои пальцы, как под столом в ресторане:

– Спасибо, что веришь в меня. Для меня это очень важно. Ты ведь знаешь?

Поколебавшись, я киваю:

– Да, конечно.

«Кадиллак» плавно поворачивает на Университетский бульвар. Я внимательно слежу за дорогой. Мы едем по бульвару на юг, проходя через туннель под шоссе Вэлли. Потом оказываемся в более оживленном районе около университетского кампуса и проезжаем Эванс-авеню. К западу отсюда – в реальном мире – живу сейчас я. Но мы едем дальше, еще пару миль по Университетскому бульвару, а у южной окраины города поворачиваем налево на Дартмут-авеню.

Здесь вовсю идет строительство. По-моему, сюда даже автобусы не ходят. Уже темно, но я все равно замечаю, что тут очень мило, почти как за городом. Улицы названы в честь разных городов Среднего Запада: Милуоки, Детройт, Сент-Пол.