Книжная лавка

– Джин, – повторяю ее имя, чтобы запомнить, – как вы думаете, это коралловый или персиковый? Продавщица сказала, что платье персикового цвета, но, по-моему, это коралловый. – Я касаюсь атласной юбки.

– Коралловый, – решительно подтверждает Джин. – Персиковый гораздо светлее, в это время года он совершенно неуместен. А ваше платье безупречно.

Она осматривает меня с ног до головы, потом поглядывает на темные окна.

– Только оденьтесь потеплее, когда пойдете домой. Какая там метель! Надеюсь, вы не пешком пришли?

– Разумеется, пешком. Здесь всего один квартал, – отвечает Ларс.

К нам подходит усатый мужчина и вручает Джин новый коктейль:

– Мне показалось, вам хочется пить.

Он забирает у нее из рук пустой бокал. Я замечаю, что их пальцы соприкасаются чуть дольше, чем нужно.

– Ах, Джордж. – Она кокетливо смотрит на него поверх бокала, огромные зеленые глаза сияют из-под накладных ресниц. – Вы такой внимательный хозяин!

Внезапно я узнаю этого мужчину. Тот самый прохожий с собакой, которого я встретила на улице, пытаясь найти нужный дом. Там, в реальном мире.

Докатились, теперь в моем сне появляются настоящие живые люди. С губ невольно срывается смешок. Все озадаченно смотрят на меня.

– Я вас чем-то насмешила? – спрашивает Джин.

– Нет-нет! Просто у меня сегодня отличное настроение, – быстро отвечаю я и поднимаю бокал. – Здесь так здорово!

Ларс все еще крепко держит меня за локоть:

– Катарина, ты не хочешь присесть?

Хм, нет, мне бы лучше найти туалет. Как такое возможно? Я же сплю. Снова смеюсь, представив, что в реальном мире мне потом придется отстирывать простыни.

– Нет, спасибо. Мне нужно в комнату для девочек.

Я выворачиваюсь из хватки Ларса и ухожу, справедливо рассудив, что ванная обязательно попадется мне где-нибудь по дороге, если я буду внимательно смотреть по сторонам.

На кухне суетятся слуги: они готовят еду и расставляют закуски по подносам. К своему удивлению, я замечаю среди них нашу Альму. Все служанки, как и Альма, из Мексики. Даже во сне и на нетрезвую голову я возмущена таким положением дел. Здесь смуглые прислуживают белым – и это разительно отличается от моей настоящей жизни. Там у меня почти нет знакомых другой расы, но я считаю, что все люди заслуживают одинакового отношения. Иногда в наш магазинчик заглядывают темнокожие покупатели, и я изо всех сил стараюсь обслужить их так же, как белых. Меня так воспитали. Это вопрос порядочности и человечности, говорила мне мама, и я с ней полностью согласна. У отца были сослуживцы из разных стран, а мама заботилась о малышах всех цветов радуги, когда работала волонтером в больнице. И пусть я окончила университет и вращалась в более образованном обществе, чем мои родители, зато выросла я в рабочем районе, и это определило мои взгляды на жизнь.

Во всяком случае, в реальном мире.

Несмотря ни на что, я рада увидеть знакомое лицо.

– Альма! – зову я, ловя ее взгляд.

Она подходит ко мне. Стою у обеденного стола, опираясь на него одной рукой, чтобы удержать равновесие.

– Вам хорошо, сеньора Андерссон? Веселая lo borlo[2]?

Я смеюсь.

– Все в порядке, я отлично провожу время.

– No bronca? Нет проблем, сеньора?

Я отмахиваюсь от ее вопросов и чуть не сбиваю со стола поднос с закусками. Альма ловко его подхватывает.

– Мне тут п-понадобилось… – Язык не слушается. – Не могу найти… не помню, хоть убей, где она. Уборная, в смысле. Туалет. Не подскажешь?

Альма улыбается. У нее доброе лицо, теплая улыбка и крупные белые зубы. Когда она улыбается, вокруг глаз собираются морщинки, совсем как у меня. Интересно, Альма тоже стесняется своих морщин?

– No hay pedo, senora. Знаю. Идите за мной.

Я иду следом за Альмой по коридору. Успеваю заметить на стенах несколько больших абстрактных картин в рамах с подсветкой. Пару раз мы проходим мимо закрытых дверей – никаких стеклянных панелей, только дорогое темное дерево. Наверное, кладовые и спальни. Альма останавливается у третьей двери с правой стороны и тихонько стучит. Не получив ответа, открывает ее передо мной.

– Lo baño. Ванная, – говорит она мне, будто ребенку. – С сеньорой все в порядке?

– Да, дорогая, все замечательно!

Я проскальзываю внутрь и запираю дверь.

Разобравшись со своими делами, мою руки и брызгаю холодной водой на лицо. Нахожу в сумочке – маленькой и изящной, с золотистыми блестками и стразами на застежке – пудреницу и губную помаду. Припудриваю нос, отмечая, как ярко горит румянец на щеках, и аккуратно подкрашиваю губы – помада тоже подобрана в тон платью. Сегодня у меня необычайно красивая прическа: непослушные кудри покорены, уложены в крупные волны и закреплены лаком – накануне вечеринки над ними явно потрудился парикмахер. Пусть я снова оказалась в этом безумном сне, сейчас мне есть за что поблагодарить Морфея: в кои-то веки мои волосы выглядят сногсшибательно.

Выбираюсь обратно в темный коридор и тут же на кого-то налетаю.

– Ларс?

– Не угадали! – отвечает радостный голос. – Радушный хозяин этого дома решил проверить, как у вас дела.