Книжная лавка

На двадцать восьмой неделе врач прописал мне постельный режим, но Фрида, помня о моем обещании, почти не расстроилась. Мой режим был не слишком жестким: на улицу мне было нельзя, но по утрам я вставала с постели и перебиралась на диван. Прохаживалась по комнатам, чтобы размять ноги, сама готовила обед, если дома никого не было.

Правда, меня редко оставляли одну. Мама приходила почти каждый день. Присматривала за мной, готовила, развлекала меня. Я постоянно благодарила ее за это, а она всегда отвечала: «Перестань, милая. Любая мать на моем месте вела бы себя так же. Как давно я ждала этого момента! Наконец-то стану бабушкой!»

По вечерам Ларс возвращался домой с радостной улыбкой и осыпал меня поцелуями и цветами. Он часто приносил книги или сборники кроссвордов, чтобы я не скучала. Звонил по десять раз в день и спрашивал, как дела.

– Просто хотел услышать твой голос, – говорил он.

Аслан, мой славный Аслан, не отходил от меня ни на шаг, постоянно сидел рядом и довольно мурлыкал. Кажется, ему нравилось такое положение дел. Будь на то его воля, я бы никогда не уходила из дома и всю жизнь вынашивала детей.

Интересно, а Фрида навещала меня, пока я была в плену у дивана? Не помню. Но я уверена, что она иногда заглядывала в гости. А вот часто ли, неизвестно.

Я постоянно листала книги, выбирая имена для детей. Каждый вечер мы с Ларсом их обсуждали. Я твердо знала, какого пола будут мои дети, и отказывалась выбирать больше одного имени для мальчика и для девочки. После долгих разговоров мы остановились на Митчелле Джоне и Мелиссе Клэр. Джоном звали отца Ларса, а Мелисса получила свое второе имя в честь моей мамы. Мы решили звать их Митч и Мисси.

Я прилежно соблюдала все указания медиков, но доносила детей только до тридцать четвертой недели – чуть больше семи с половиной месяцев. Вечером 12 ноября мы с Ларсом смотрели телевизор, устроившись на диване. Внезапно я заметила, что у меня отошли воды, и почувствовала первую болезненную схватку.

– Ларс… кажется, началось, – охнула я.

– Но еще рано! – В его обычно спокойном голосе послышалась паника. – Еще слишком рано!

Я пожала плечами и даже нашла в себе силы рассмеяться:

– Ага, попробуй скажи им об этом.

В больнице нам сообщили, что потребуется кесарево сечение.

– Они не переживут естественных родов, – сердито сказал нам с Ларсом доктор Сильвер. Я попыталась убедить себя в том, что доктор не на меня сердится, но звучало это именно так.

Помню, как Ларс держал меня за руку, как неохотно выпустил мои пальцы, когда меня увозили в операционную. Помню добродушное лицо пожилого анестезиолога.

– Сосчитайте-ка от десяти до одного, милочка, – велел он. Я досчитала до шести, потом стало темно.

Очнулась я в обычной больничной палате. Низ живота горел от боли. Я поморщилась, повернула голову и снова закрыла глаза. Потом заставила себя осмотреться: рядом сидел Ларс.

– Дети… с ними все хорошо? – слабо прошептала я.

Муж устало улыбнулся:

– Все нормально. Они сейчас в отделении интенсивной терапии, потому что еще не могут дышать самостоятельно. Но это нормально, у них слишком маленькие легкие. Врачи говорят, что все прошло замечательно.

– А ведь я была права? Мальчик и девочка?

– Почти. – Ларс качает головой.

– Почти? В каком смысле?

– Любовь моя, у нас девочка. И мальчик. И еще один мальчик.

Пару мгновений я озадаченно молчу, ничего не понимая. Потом до меня начинает доходить.

– Ты хочешь сказать, что у нас… тройня?!

– Ага. Тройня. Врачи считают, что один ребенок спрятался за двумя другими, и из-за этого было слышно только два пульса. – Ларс глубоко вздыхает и берет меня за руку. – Митч и Мисси теперь с нами. Как назовем еще одного парня?

Я лежу на кровати в зеленой спальне, и все эти события встают у меня перед глазами, как будто это было вчера.

Как будто это и в самом деле было.

Думаю о Майкле, который так и остался «еще одним парнем».

Нежданным. Неожиданным.

Он оказался совсем не таким, как мы думали.

Глава 20

Я просыпаюсь дома. Если это место можно назвать домом: тихая квартирка с жизнерадостно-желтыми стенами, пропитанная ложным ощущением безмятежности.

Ложным? От этой мысли трудно избавиться. Я уже не уверена в том, где здесь выдумка, а где реальность. Жизнь с Ларсом и детьми начинает казаться такой правдоподобной, что я больше не могу списывать яркие подробности этого мира на свое богатое воображение.

Заставляю себя отвлечься от размышлений и варю кофе, чтобы в голове хоть немного прояснилось. Утро понедельника. Вчера Советский Союз наконец согласился убрать ядерное оружие с территории Кубы, и в США все вздохнули с облегчением. Я присоединилась к всеобщей радости и отправилась в гости к Фриде, чтобы посмотреть вместе с ней повторную трансляцию новостей. Мы сидели на диване перед телевизором и пили черный чай с медом. К моему огромному огорчению, у Фриды в холодильнике никогда не бывает сливок.

– Слава богу, – сказала Фрида, закуривая очередную ментоловую сигарету. К чаю она едва притронулась. – Слава богу.