Книжная лавка

– Умеет. Может и лягнуть, если захочет. – И она вспомнила, что «саффолкский пузан» способен абсолютно на все, кроме галопа.

– А почему вы считаете книжный магазин чем-то необычным? – Ей пришлось кричать, чтобы ее слова не унес ветер. – Разве люди в Хардборо не хотят покупать книги?

– Они перестали хотеть чего-то необычного, – сказал Рэвен, продолжая подпиливать мерину зубы. – Они, например, куда чаще покупают обыкновенную соленую селедку, а не слегка подкопченную, которая обладает более нежным вкусом. Хотя вы, осмелюсь утверждать, наверняка скажете, что книги не следует относить к категории необычных вещей.

Наконец мерина отпустили на свободу, и он, тяжко вздохнув, так уставился на своих мучителей, словно они навсегда лишили его каких бы то ни было иллюзий. Из глубин своего благородного нутра он исторг бесстыдный звук, напоминавший скорее пение трубы, чем горна, и постепенно сменившийся негромким, похожим на короткий смешок ржанием. Затем конь встряхнулся, и над ним, точно над старым матрасом, подвергнутым выбиванию, поднялись клубы пыли. Стряхнув с себя вместе с пылью и все мучившие его проблемы, мерин рысцой отбежал от людей на безопасное расстояние и, опустив голову, принялся щипать траву. Через минуту он заметил невдалеке пучок ярко-зеленого дудника и буквально ринулся к нему, пожирая молодую зелень с жадностью маньяка.

Рэвен успокоил Флоренс, сказав, что старый мерин вскоре совсем об этой «операции» забудет и пойдет на поправку. Сама Флоренс, правда, была отнюдь не уверена, что тоже сумеет так скоро об этом позабыть, но испытывала чувство гордости в связи с оказанным ей доверием – доверие в Хардборо оказывалось далеко не всякому и далеко не каждый день.

Глава вторая

Тот дом, который вознамерилась приобрести Флоренс, свое название – Старый Дом – получил не просто так. Впрочем, в Хардборо вряд ли хоть один из домов можно было бы назвать новым – если, конечно, не считать того района на северо-западе, который уже наполовину был застроен муниципальными домами. Многие городские здания были возведены еще в девятнадцатом, а то и в восемнадцатом веке, однако ни одно из них не могло идти ни в какое сравнение со Старым Домом; старше был только Холт-хаус, тот дом, в котором обитал мистер Брандиш. Старый Дом был построен пять веков назад из смеси глины, соломы и веток, но с прочными дубовыми балками; своей способностью пережить любое наводнение он был обязан глубокому, постоянно затопляемому подвалу, куда вела основательная каменная лестница со множеством ступенек. В памятном 1953 году, например, этот подвал оказался на семь футов залит морской водой, и уровень ее стал снижаться лишь после того, как стихла последняя атака наводнения. Впрочем, определенное количество воды так в подвале и осталось.

В передней части дома размещалась просторная гостиная, а в задней – кухня; единственная спальня была наверху под «ломаным» потолком. Сарай для разведения устриц, продававшийся вместе с домом, к самому дому не примыкал, а находился от него на расстоянии двух улиц, на берегу; этот сарай Флоренс надеялась впоследствии использовать под книжный склад. Но, как оказалось, штукатурку на стенах сарая удобства ради замешивали на песке, взятом прямо на пляже, а морской песок, как известно, никогда до конца не просыхает. Так что любые книги, оставленные в этом помещении, уже через несколько дней покоробились бы и покрылись плесенью от избыточной влаги. Впрочем, то, что Флоренс была несколько разочарована своим приобретением, вызвало по отношению к ней небывалый прилив теплых чувств со стороны других владельцев магазинов. Ведь они заранее знали, что так и будет, и, конечно, могли бы ее предупредить – но только в том случае, если бы она сама обратилась к ним за советом. Теперь же, чувствуя, что в моральном и интеллектуальном отношении перевес явно на их стороне, они дружно принялись желать Флоренс удачи.

Мало того, практически всем, кто достаточно долго прожил в Хардборо, было известно, что в Старом Доме, который Флоренс приобрела в «свободное владение», водятся привидения. Тема привидений вообще была в городе одной из излюбленных. Например, на старом причале в сумерках не раз видели фигуру некой женщины, которая стояла там и ждала возвращения сына, утонувшего более ста лет назад. Однако Старый Дом посещали не столь трогательные призраки. Он был явно заражен полтергейстом, и это в сочетании с повышенной влажностью и нерешенным дренажным вопросом как раз и служило причиной того, что эту собственность всегда было так трудно продать. Закон никоим образом не обязывал агентов по продаже недвижимости упоминать о наличии в Старом Доме полтергейста, но они порой все же намекали потенциальным покупателям на нечто подобное, роняя фразы типа «иногда в доме царит несколько необычная атмосфера».