Книжная лавка близ площади Этуаль

У нас не будет нынче рождества, —
Эвакуировали Деву и Христа,
Иосиф в лагере вымаливает хлеб,
А боши реквизировали хлев.
Всех ангелов с небес зенитки сбили,
Волхвы в Британию давно уплыли, Бык ныне царствует в Берлине, а осел…
Он в Риме стойло теплое нашел.

— Ты набита анекдотами и историями, точь-в-точь как старый матрац соломой, — объявляет Жермен. — Где это ты набралась? Наверно, у Жан-Пьера? Кстати, ты давно не рассказывала ничего о наших русских. Как они там? Как здоровье Дени? Зажил его шов? И вообще, как они прижились у Жан-Пьера?

— Шов заживает. С Жан-Пьером оба ладят, — буркнула, внезапно мрачнея, Николь.

— Ну еще бы не ладить, ведь Келлер такой добряк. Вот кто по-настоящему хороший человек! — продолжала Жермен, точно не замечая переменившегося настроения сестры. — А у Дени характерец неукротимый, вроде твоего. Никогда не забуду, как он бушевал здесь, у нас, как требовал, чтоб его немедленно отпустили. Ему, видите ли, надо во что бы то ни стало сию минуту идти куда-то, кого-то отыскивать, сражаться с фашистами. Ничего не желает слушать, рвется с постели. А ведь какая была рана — легкое прострелено, весь исходил кровью. Доктор Древе, когда извлекал пулю, шепнул мне, что не очень-то надеется на благополучный исход…

— И все-таки, несмотря на все это, ты и Гюстав потребовали, как только Дени стал передвигаться, чтобы он и Поль перебрались в Виль-дю-Буа, к Келлеру, — зло перебила ее Николь. — Потребовали, чтоб они ушли от нас!

— О, ну сколько же можно говорить об одном и том же! — в сердцах воскликнула Жермен. — Ты что, маленькая, не понимаешь? Им нельзя было здесь оставаться. Два взрослых парня в крохотной квартирке, которая у всех на виду, можно сказать, в самом центре Парижа! У нас и немцы-покупатели бывают, и соседи непременно бы дознались, что у нас живут чужие… А это всем нам грозило самыми страшными последствиями. Да и не одним нам, ты это отлично знаешь сама, только делаешь вид, будто мы поступили жестоко из эгоизма. Тебе нравится мучить меня и Гюстава, — уже жалобно договорила старшая сестра.

— Да уж твой Гюстав… — протянула Николь.

— Вовсе он не мой. Он общий! — опять вспыхнула Жермен. — Ты же знаешь, чем он занят. Разве это его собственные дела?

Николь успокоительно похлопала сестру по хрупкому плечу:

— Не кипятись, пожалуйста, никто не обижает твоего Гюстава. Я тоже, между прочим, уверена, что он и герой и мировой парень. Только уж слишком педант. Вообразил себя настоящим вождем и завел такую дисциплину — не вздохнуть! Кстати, Дени меня расспрашивал о нем и о Келлере. Чем они занимаются, да почему Жан-Пьер торгует с немцами, и так далее. Кажется, он что-то подозревает. Тот разговор, когда он лежал у нас… Мы думали, он без сознания, а он, оказывается, все слышал.

Жермен испуганно вскинула глаза.

— Какая неосторожность! Надеюсь, ты ему не сказала?

— Но ведь из Бетюна пришел хороший ответ! — возразила Николь. — Они оказались своими, все подтвердилось.

— И все-таки, покуда Гюстав не позволит, я тебе запрещаю болтать на эти темы, — строго сказала Жермен. — Я ничего не имею против, — прибавила она, — мы очень рады, что Шарль так о них отозвался, да и Гюставу они оба нравятся. Гюстав говорит, надо познакомить русских с нашими. Пускай наши своими глазами увидят тех, кто бьет немцев. Правда, ни Дени, ни Поль боев и не нюхали, но ведь они той же породы, советские. Думаю, если дойдет до дела, они не подведут.

— Еще бы! — горделиво сказала Николь. — Дени — это знаешь какой парень!

— Вот Гюстав и хочет… — начала Жермен.

Николь вдруг сердито покраснела.

— Как, уже выводы? Уже намерен их использовать?!

Жермен остро глянула на младшую сестру.

— А что? Тебе это не нравится? Ты возражаешь?

— Да нет, — заметно смутилась Николь, — я ничего не говорю. Только

Дени, по-моему, еще слаб для чего-нибудь серьезного. Ведь он только недавно поднялся.

— Но если нужно?

— Тогда вместо него пойду пока я! — решительно сказала Николь.

«Ого, как видно, это всерьез! — думала, хмурясь, Жермен. — Как она вскинулась! Смотрите-ка, готова на риск, даже собой пожертвовать, лишь бы уберечь его. О, это очень-очень серьезно…»

Вслух она сказала:

— Все это не нам решать. Кажется, скоро станет очень горячо.

— Тебе известно что-нибудь новое? — с живостью спросила Николь.

— Нет, все, что было, тебе известно, как и мне. Но если взглянуть на сводку…

— Покажи! — потребовала Николь.

— Пожалуйста.

Жермен нагнулась к нижним стеллажам. Там, за толстыми томами «Истории масонства», был выдолблен в стене тайничок. Жермен, не глядя, нащупала бумажный жгут, вытянула его, развернула.

— На, читай!

Вот что прочла Николь: