Книжная Москва первой половины XIX века

Население страны за первую половину XIX в. выросло более чем в 1,5 раза: с 39 до 60 млн человек. Число учащихся, по сведениям Министерства народного просвещения, в 1809 г. составило 46,7 тыс. человек^{9}, т. е. на тысячу человек примерно один учащийся. К 1837 г. количество учащихся увеличилось почти в 10 раз, их стало 459,6 тыс. Из них 44,1 тыс. человек получали высшее образование, 415,5 тыс. человек довольствовались начальным образованием^{10}. Тем не менее в многомиллионной крестьянской России в 1826 г. было всего 3–4 % грамотных, в 1860 — около 6 %^{11}.

По количеству учебные заведения сильно уступали питейным. По данным «Статистического изображения городов и посадов Российской империи по 1825 год», в 686 городских поселениях с более чем 3,5-миллионным населением было 1095 учебных заведений всякого рода, а трактиров и питейных домов — более 12 тыс.

В царствование Николая I образование приняло еще более резко выраженный сословный характер. 19 августа 1826 г. был издан указ, запрещавший людям крепостного состояния учиться в университетах и гимназиях. Теперь они могли учиться только в приходских и уездных училищах, где изучалось ведение сельского хозяйства, садоводство, ремесла^{12}. Новые школы, гимназии создавались не за счет государства, а за счет церковных приходов.

Особая эпоха в русском просвещении связана с именем С. С. Уварова, который убедил Николая I, что он, Николай I, «творец нового образования, основанного на новых началах». Уваров писал в 1832 г., что «образование правильное, основательное», необходимо «с глубоким убеждением, с теплой верой в истинно русские охранительные начала Православия, Самодержавия и Народности, составляющие последний якорь нашего спасения и вернейший залог силы и величия нашего отечества».

Придуманные Уваровым начала — православие, самодержавие и народность — ему самому не были свойственны. М. К. Лемке замечал, что Уваров проповедовал «православие — будучи безбожником, не веруя в Христа даже по-протестантски; самодержавие — будучи либералом; народность — не прочитав в свою жизнь ни одной русской книги, писавши постоянно по-французски или по-немецки»^{13}.

«Правильное» образование Уваров связывал все же с университетом. Ему пришлось уйти в отставку под натиском противников университетского образования, в котором царскому правительству виделся рассадник крамолы.

И в этих условиях Московский университет с первых лет своего существования сумел сохранить свое ведущее положение в распространении просвещения в России. Он не отставал от передовых университетов Европы по числу преподаваемых предметов. Его профессора не ограничивались студенческой аудиторией, организовывали циклы лекций по разным наукам для всех желающих. Привлекались к работе в университетских научных обществах все, кто стремился внести вклад в развитие наук, словесности. Ученые университета не оставались в стороне от деятельности неуниверситетских обществ, например Московского общества сельского хозяйства. Вместе с научными обществами большую роль сыграли кружки, в которых читались, обсуждались уже изданные книги и планы новых.

Профессора, инспектировавшие подведомственные университету учебные заведения Московского учебного округа, отбирали для учебы в университете наиболее способных учеников, которые после окончания курса возвращались в свои родные места учителями, врачами, юристами. По сведениям Министерства народного просвещения, в первой половине XIX в. в Московском университете и в Московском учебном округе насчитывалось больше учащихся, чем в других университетах и учебных округах.

О Московском университете этого времени высоко отзывались современники. А. И. Герцен писал, что он «больше и больше становился средоточием русского образования», «все условия для его развития были соединены: историческое значение, географическое положение и отсутствие царя». В гонениях на университеты он «устоял и начал первый вырезываться из-за всеобщего тумана»^{14}. В. Г. Белинский в 1839 г. отмечал, что Московский университет «не знает себе соперников»^{15}. М. А. Максимович в 1830 г. на торжествах по случаю 75-летия образования университета сказал, что «если в прежние полвека университет Московский содействовал так много к водворению просвещения в России, то в последние 25 лет он много способствовал возникновению и развитию онаго»^{16}.

Университет сумел объединить людей увлеченных, активно занимавшихся просветительством, воспитанием нового поколения, благодаря чему стали возможными издательская деятельность Н. И. Новикова и дальнейшие успехи в книгоиздательском деле в Москве.

Книги