Книжник

Рукав джинсовой куртки немного задрался и мне хватило одного взгляда, чтобы оценить часы известной фирмы, которая выпускает далеко не дешевую продукцию. Волосы у моего собеседника собраны на затылке в хвост, сам он ни грамма не нервничает, спокоен и уверен в себе. Можно подумать, что каждый день решает подобные вопросы.

— Вам моя ситуация известна, гарантий вы не даете, но, Илья Дементьевич, что, если ваша деятельность не более того, как фикция? — спросил я профессора, стараясь отследить его реакцию.

— Вряд ли бы дожил до этой поры, — неожиданно хмыкнул тот. — Я обучаю как уйти в другой мир, но не дам гарантий кем там окажетесь. Древняя книга говорит, что не меняется только разум, а все остальное скрыто мраком, — увидев мой нахмуренный взгляд, поспешно добавил: — А! Разумеется, болезни исчезают, а грехи не передаются. Душа замещает близкое, по сути, существо, разум которого ушел в небеса. Только, ради бога, не спрашивайте, как это работает!

— Могу такой переход осуществить самостоятельно? — уточнил я.

— Для меня бы это оказалось желательно, — улыбнулся профессор. — Понимаете, алиби вещь очень полезная, а наша доблестная полиция будет меньше нервов мотать, когда ваша душа покинет тело.

— Вы так в этом уверены? — хмыкнул я, не чувствуя, что говорю с душевнобольным человеком.

Его проверили, знахарка контакты дала, и не он на меня вышел, а я на него. Правда, бизнес приучил и не к таким выкрутасам. Разные аферы проворачиваются.

— Из моей практики, почти все уходят, — хладнокровно заявил профессор оккультных наук.

Я встал и подошел к окну. Взглянул на машины, двигающиеся по проспекту, они с такой высоты кажутся букашками, а люди и вовсе точками. Ладонь непроизвольно стала искать карман пиджака, где последнее время находятся таблетки. Мысленно ругнулся, забыл обезболивающее взять, оставил в кабинете.

— Вы уже многих отправили? — не глядя на профессора, произнес я.

— Пятерых, один не сумел, — ответил Душнеев.

— Что для этого необходимо?

Следующие десять минут он объяснял технику ритуала. Честно говоря, большие сомнения меня взяли. На листе ватмана уже заготовленная пентаграмма, ксерокопия страниц из какой-то книги, небольшой серебряный кинжал и более ничего. Мне предлагается встать босым на бумагу, по бумажке прочесть какой-то бред (странные символы и транскрипция на русском), полоснуть себя ножом, окропить пентаграмму и вновь озвучить абракадабру.

— Но перед этим действом, полистайте этот том, — выложил профессор перед собой толстый фолиант в кожаной обложке, отделанный серебряными уголками.

— Это зачем? — удивился я, но книгу в руки взял.

Илья Дементьевич улыбнулся, а потом облегченно выдохнул, когда я стал переворачивать страницы:

— Ритуал тут записан, не каждому дано эту книгу взять в руки, бывало, всего пару страниц могли перелистнуть, а дальше никак. Похоже, время перехода почти пришло, — задумчиво резюмировал этот странный профессор.

Нет, если бы не дикая головная боль, то я бы Душнеева конкретнее расспросил. Но вряд ли он на вопросы ответит. Честно предупредил, что понятия не имеет, место какого умирающего и в каком мире могу занять. Он даже не исключил возможности, что окажусь в теле младенца или старика. Последнее менее вероятно, ибо книга дает новую жизнь своему избраннику. Как так? Черт его знает! Не то чтобы хватаюсь за последнюю соломинку, но… Да! Ищу любую возможность сохранить свою душу! Есть желание вновь идти к целям, добиваться успеха и расстраиваться от неудач. Чего уж от себя-то таиться?

— Пойдемте в приемную, — кивнул профессору на выход из переговорной, задумчиво посмотрев на разложенный на полу ватман и лежащие на столе листы, придавленные серебряным ножом.

— Удачи, — пожал мне руку Душнеев.

У секретарши удивленный взгляд, выражающий немой вопрос. Хмурится помощник, не понимает, что происходит мрачный начальник охраны. Но вопросы никто не задает, знают, что вызовут недовольство, а ответов не получат.

Думаю, троих свидетелей, записей с камер видеонаблюдения окажется достаточным, как и моего письменного пояснения. Правда, его пришлось на скорую руку написать, что, мол, в своем уходе из этой жизни винить никого не следует, а жить с болью больше не могу. Медицинская карта у Михаила и у следователя вряд ли возникнут вопросы. Вернулся в переговорную, скинул обувку, стащил носки, глубоко выдохнул и приступил к ритуалу.

Не понимаю, что зачитываю, капли крови падают в центр пентаграммы (неожиданно глубокий сделал порез на руке). Головная боль исчезает, вокруг все начинает плыть, пропадают звуки и запахи, наступает темнота, я ничего не чувствую, но понимаю, что еще жив…

* * *