Книжник

бить нас, стоял бледный, как полотно, страшась возмездия.

— Умоляю вас, простите! Если бы мы знали, что вы — римские граждане, никогда бы

не дали никому поднять на вас руку, не говоря уже о том, чтобы бить на площади

принародно!

— Очень просим, поверьте нам!

— Вы вынесли нам приговор без судебного разбирательства на основании

лжесвидетельства, — отчеканил Павел. — А теперь изгоняете вон из города.

— Нет-нет, что вы! — магистрат развел руками. — Это Крисп, Понт и другие сбили

меня с толку своими обвинениями. Они все еще злятся из-за той рабыни. И тому есть

причина. Девица теперь ничего не стоит.

Что же теперь будет с бедной девушкой? — подумал я.

— Если она ничего не стоит, передайте владельцам, пусть продадут ее Лидии, которая

торгует пурпурными тканями. — Она освободит девушку.

— Если вы останетесь в Филиппах, начнутся беспорядки — предостерег другой.

Уговоры продолжались.

— Если вы останетесь, мы не можем обещать вам безопасность.

— Мы принимаем ваши извинения, — отвечал им Павел.

— И вы уйдете? — Было ясно, что они хотят избавиться от нас как можно скорее.

Павел кивнул. Я хотел было возразить, но он взглядом велел мне молчать.

— После того, как встретимся со своими единоверцами.

Мы отправились к Лидии, где обнаружили Луку с Тимофеем. Они молились всю ночь.

— Бог ответил на ваши молитвы, — сказал я, смеясь, хотя раны причиняли мне боль.

Лука осмотрел повязки.

— Этого мало.

Когда он стал сыпать на раны соль, чтобы предотвратить заражение, я потерял

сознание.

Павел поднялся раньше меня и попросил созвать верующих. Когда все пришли, мы

наставили их, как могли, за то короткое время, которое еще оставалось.

— Укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его, — напутствовал Павел.

Я обещал, что мы будем им писать.

Вечером мы с Павлом, Лукой и Тимофеем покинули Филиппы.

Из всех церквей, к основанию которых мне довелось быть причастным за эти годы, церкви в Филиппах пришлось претерпеть самые большие лишения. Иные из тамошних

верующих потеряли жизнь; многие — кров и заработок. И все же они остались

непоколебимы. Обнищав из-за гонений, они взамен обогатились от Бога верой и любовью.

Благодать Господа нашего Иисуса Христа да пребудет с ними и да подкрепляет их до

дня Его пришествия.

ГЛАВА ПЯТАЯ

58

Дальше наш путь лежал через Амфиополь и Аполлонию — до Фессалоники. Там мы

обнаружили синагогу и остановились в доме у Ясона — иудея, уверовавшего во Христа

много лет назад — во время Пятидесятницы в Иерусалиме. Нам не хотелось его обременять.

Павел нашел заказы на изготовление палаток, я писал письма и документы. Каждую субботу

мы шли в синагогу и разбирали Писание с иудеями, приводя им оттуда доказательства, что

Иисус есть Мессия, Помазанник Божий, Христос, посланный Богом исполнить Закон и

искупить нас от греха и смерти. Но уверовали немногие.

Больше всего уверовавших было из богобоязненных греков, чтущих Единого Бога и

соблюдающих Тору. Они со всем пылом приняли Христа и взялись распространять по городу

весть об Иисусе. Многие же иудеи разгневались, видя, как растет число верующих.

Прихватив с собой всяких негодяев из городской черни, они собрали толпу и подступили к

дому Ясона, ожидая найти там нас с Павлом. Павел тем временем работал за пределами

города, а я был у одного чиновника, которому помогал с письмом. Поэтому вместо нас они

схватили Ясона с несколькими братьями и потащили этих несчастных к городским властям.

Все происходило в точности, как в Филиппах!

Они обвинили Ясона и остальных схваченных ими верующих, что те вызывают

беспорядки, и уже весь город перевернули вверх дном. По их утверждениям, мы учили, что

Иисус — другой царь вместо кесаря, и подбивали народ на восстание против Рима!

Я отыскал друзей моего отца и с их помощью устроил так, что братьям удалось

откупиться, внеся залог. Ясона и остальных отпустили. Но на этом беды не закончились.

Ясон убедил нас с Павлом покинуть город.

— Иудеи намереваются убить Павла. Тебя, Сила, они тоже ненавидят, но считают

греком. А Павел для них — предатель своего народа и вероотступник. Каждое его слово для

них — богохульство, и, останься он здесь, они не остановятся ни перед чем, чтобы его

погубить. Вам нужно уходить. Сейчас же!

— Я с вами, — Тимофей был готов пуститься в путь хоть в ту же минуту.

— Ты остаешься с Лукой. — Невзирая на мольбы Тимофея, Павел был тверд, как

камень. — Мы встретимся позже.

Я знал: Павел боится за мальчика и не хочет подвергать его опасности, и потому

доверил его Луке.

Под покровом темноты мы выбрались из города и направились в Верию. Там мы пошли

прямиком в синагогу. Я ожидал новых неприятностей, однако верийские евреи оказались

более открыты умом и сердцем. Они слушали — и тщательно исследовали Писания, чтобы

убедиться в истинности наших слов. Тело Христа в Верии быстро росло — уверовали

многие: и иудеи, и знатные эллины — мужчины и женщины.

Вскоре к нам снова примкнули Лука с Тимофеем, горя желанием помочь. За ними по

пятам следовали некоторые религиозные деятели из Фессалоники, из иудеев, которых так

раздосадовало наше учение. Они намеревались уничтожить Церковь.